В начале октября в России
появилась на прилавках магазинов книга
Андрея Макаревича "Сам Овца",
отнесенная к разделу автобиографической
прозы. Исходные данные:
Твердый переплет, 267 стр., 2001 г.
Издательство: Захаров;
Еще одна сияющая грань.
"Все мы родом из детства", - пожалуй, эта всем известная фраза, может стать ключиком к автобиографической книге Андрея Макаревича "Сам Овца". Если к этой книжке вообще нужен какой-то ключ. Раскрывается она легко, а закрыть ее трудно - хочется прочитать все, залпом, сразу.
Андрюша, Андрюшка, Андрей, Макар, Андрей Вадимович... Мы словно бы постоянно перемещаемся по подводным временн'ым пластам его жизненного течения, из детства в юность, потом в настоящее, потом снова в прошлое. И все это - огромный океан чувств, звуков, запахов, красок, которые только человек искусства мог сохранить в себе с тех удивительных золотых времен детства, - все это уносит нас сквозь страницы в столь талантливо нарисованный, стоящий всего на одно дыхание за "сегодняшним", мир.
Сразу же и бесповоротно удивляет необычность названия книги. Хочется узнать - почему? Что или кто это за Овца? И, ко всеобщей радости, мы узнаем об этом в самых же первых строчках, и задаем сами себе настроение на все дальнейшее чтение: нам будет комфортно и весело, это понятно с первной страницы. И загадок больше не будет.
Книга состоит из трех частей, первая из которых имеет то же название, третья называется "Дом", а второй стала самостоятельная книга, написанная еще в марте 1990 года, "Все очень просто". Любители и поклонники группы "Машина Времени" давно ее прочитали, и успели полюбить стиль Макаревича - писателя. И радостно, что теперь это смогут сделать и все остальные.
Перессказывать содержание книги - дело неблагодарное и бесполезное. Но вот что поразительно - читая воспоминания Андрея о его детстве, беспрестанно проводишь параллели со своим собственным детством, и вдруг начинаешь ловить себя на мысли, что все это переплетается, и кажется уже, что вы росли в одном дворе или жили на соседних дачах, и играли вместе, и знакомы были тысячу лет, настолько близко и понятно рисуются эти случайно запавшие в память мелочи, эти детские переживания, эти невероятные радости...
Книга не только вся пронизана светом, она словно осенена крылами ангела - настолько близко автор подошел к осознанию определения творчества как Божьего дара. Тут лучше будет просто процитировать его самого: "Искусство есть стрельба в неведомое, где степень точности попадания соответствует степени приближения человека к Богу". И это свое словесное определение Макаревич подтверждет делами на протяжении всей своей творческой жизни...
Он искренне делится с нами удивительной и прозрачной цепочкой снов и тайных знаков, сопровождавших его (да разве только его? разве у нас этого нет?) и открывавших свои секреты и взаимосвязи с ниточкой его судьбы.
А еще, как выяснилось, он своими глазами видел настоящего домового!
В книге перед нами - не тот известный мэтр рок-музыки, не тот знакомый телелюбителям ведущий "Смака", и не супер-легенда во всех ипостасях своей более чем 30-летней популярности; в книге - обыкновенный, простой, но очень хороший человек с душой ребенка, которую ему удалось не расплескать во всех этих жизненных перепитиях.
Может быть, излишне распахнуто для постороннего взгляда. Может быть, чересчур открыто в мир Дома и всего домашнего. Может быть... Но, в конце концов, если уж писать - то писать надо искренне. И эта книга - эталон искренности и доверия.
По словам самого Андрея, книга эта, в основном, посвящена отцу. Это на самом деле так. И между строк читается невысказанная грусть сына, который не успел сделать что-то важное для отца, отплатить ему за его заботу, воспитание, любовь... Но на самом деле - это не так. Вадим Григорьевич очень гордился своим сыном. И, наверняка, воспринимал его успехи и как постоянную оценку своему родительскому труду, который не пропал даром. А вот мы? Успели ли выполнить свой долг перед родителями? Сделать для них что-то хорошее? Вспоминаем ли мы их с такой же искренней любовью и благодарностью за наши успехи?
...Возможно, прочитав все эти рассуждения,
у кого-то может сложиться впечатление, что
книга пронизана лишь светлой грустью по
ушедшим временам, столь свойственной всему
мемуарному жанру? Спешу вас обрадовать - нет!
Книга эта от корки до корки пронизана
изящным и легким юмором, простой и красивой
речью, которая создает полную иллюзию
пристутствия автора, не как ментора,
назидающего потомство, а как собеседника,
друга, веселого и славного.
"Наша
дверь вела не сразу в комнату, а сначала в
узенький темный коридорчик. При всей его
узости он еще был забит вешалками с пальто,
какими-то сундуками и хламом. Освещался
коридорчик тусклой-тусклой лампочкой, но до
выключателя я не дотягивался, а окон в
коридорчике, естественно, не было.
Я садился в темноте на сундук и
боялся щуку.
Щука была нарисована в книжке «Русские
народные сказки». Ее держал над прорубью
русопятый Емеля, и была она жирная и зеленая,
как гусеница. Глаз ее неприятно сверкал.
Я чувствовал, что щука водится
где-то в районе коридорчика — возможно,
затаилась у стены за вешалкой. Чтобы все
обошлось, надо было или очень быстро
миновать гиблое место, или уж застыть, не
дыша, в полной неподвижности. Неподвижность
почему-то гарантировала благоприятный
исход в подобных ситуациях."
Параллельно воспоминаниям о детских
ощущениях, как-то очень ораганично идут
рассуждения о таких извечных истинах, как
искусство, пошлость,случайности и
закономерности, музыка, любовь, Бог. А как
точно и явственно вырисована эпоха,
пришедшаяся на то время - эпоха
брежневского застоя! Те, кто хорошо помнит
ее, не сможет не заметить, насколько четко и
контрастно показал ее автор; те же, кто не
помнит и не мог знать - прочувствуют и
увидят, словно воспользовавшись машиной
времени.
"Удивительное дело!
Почему тоталитарный режим не терпит улыбки?
Ведь именно это его в конце концов и губит.
Мне всегда казалось, что если бы
твердокаменные наши вожди позволяли хоть
чуть-чуть улыбаться и иногда чуть-чуть
улыбались сами, их режим мог бы
продержаться дольше. Власть сохраняла
железобетонное выражение лица, а к людям
искусства испытывала глухое и мрачное
недоверие." Или вот еще: "А у нас страна
была залеплена чудовищными рабочими и
колхозницами с яростными взглядами и
слоноподобными руками, из которых торчали
транспаранты, хлебные колосья и прочие
плоды труда. (Я уж не говорю про портреты
обоих Ильичей — какой пласт
изобразительной культуры ушел в прошлое!)"
Особую часть книги занимают фотографии и иллюстрации. На этот раз мы не найдем там массу концертных снимков, их как раз-таки меньше всего. Зато мы сможем увидеть лица родителей Андрея Макаревича, его детские снимки, и, что самое важное - репродукции рисунков его отца. Рисунков, которые не видела широкая публика, но которые более чем достойны того. Как справедливо заметил автор: "Внутри у отца был идеальный камертон, настроенный на красоту. Отец не мог провести некрасивую линию - она бы у него просто не получилась. Надо видеть его рисунки, чтобы это понять" ...Взгляните на рисунки. Вы поймете не только это...
И если первая часть книги окутывает нас, в общем, пастельными и светлыми тонами, разрешая заглянуть в душу автора как нельзя прямо, вторая часть "Все очень просто" - это рассказ уверенного, веселого и жизнерадостного рок-музыканта, то третья часть - "Дом" выполнена в совершенно иных красках.
Здесь, общаясь с автором (который, в сущности, почти не изменился на протяжении всего пути рассказа, но очень изменилось все вокруг него), мы уже видим сегодняшнего Андрея Вадимовича. Поразителен факт, как в одном человеке может сочетаться две крайних противоположности: постоянное нахождение в самом центре событий, круговорот общения, и - пронзительное, звенящее одиночество. Пожалуй, вот такой он и есть, сегодняшний Макаревич, поселивший в себе эти противоположности, которые нашли возможность уживаться в нем.
Почему "Дом"? С одной стороны - чисто формально. Там действительно рассказывается об одном доме - первом приобретении необычной дачи, о жизни в нем, о событиях, те времена сопровождающих. В том числе, событиях у Белого Дома 1991 года. Об участии в них автора. Но все это - лучше прочитать в оригинале. С другой стороны... "Дом" - это настолько объемное и глубокое понятие...
Для многих людей одним из критериев оценки человека является его отношение к животным. Это, наверное, правильно. Автор книги относится ко всем живым существам почти как к людям. Он видит их чувства, угадывает их мысли. Было бы глупо сказать: "Он очень любит собак". В данном случае, скорее уместно было бы: "Он понимает и принимает собак, как полноценных существ". В третьей главе он рассказывает обо всех своих собаках, живших когда-то у него. И до сих пор верным спутником, всегда ожидающим возвращения своего хозяина домой остается у него кавказец Батя - большой, умный и добрый.
Заканчивается книга вполне философскими, но по-макаревичевски нескучными вопросами. Вопросами, на которые он не находит ответа, и откровенно признается в этом читателю. И, тем не менее, где-то между строк угадывается, что он на пути к их открытию. И там же, между строк, улавливается его ироническая улыбка.
Как, впрочем, и напротяжении всей книги.
От всей души хотелось бы рекомендовать эту книгу всем тем, кто любит творчество Андрея Макаревича и "Машины времени", а также тем, кто давно отошел или не пришел совсем к такому восприятию и считает Макаревича уставшим от популярности, исписавшимся и т.д. Мощная волна доброты, идущая со страниц книги, смоет неуместный налет и поможет посмотреть на мир немножко другими глазами.
(Если в ближайшийх магазинах вы пока не можете найти книгу "Сам овца" , вы сможете найти и прочитать ее на страницах веб-сайта www.mashina-vremeni.com )
Red Rose