Возраст: 61 По зодиаку: Пол: Дата регистрации: 02.01.2003 Сообщения: 17593 Откуда: Москва-Коньково
Добавлено: Sun May 30, 2004 10:56
23 мая 2004 года.
В прямом эфире радиостанции 'Эхо Москвы' Андрей Макаревич, музыкант.
Программа 'Контрудар'
Эфир ведет: Нателла Болтянская.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 21 часов 13 минут. Вы слушаете 'Эхо Москвы'. У нас в студии Андрей Макаревич. Здравствуйте.
А.МАКАРЕВИЧ: Здравствуйте.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, как подготовка к концерту-то?
А.МАКАРЕВИЧ: Идет. Полными темпами, скажем так.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я могу вас попросить еще раз своим собственным голосом:
А.МАКАРЕВИЧ: Дорогие друзья, дорогие слушатели 'Эха Москвы'. Рад вам сообщить, что 30-го мая, ровно через неделю на Красной площади пройдет большой красивый концерт, посвященный 35-летию группы 'Машина времени', куда мы всех вас с удовольствием приглашаем. Должно быть очень красиво. Билеты пока есть.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И вот вам сразу вопрос из Интернета от Эдуарда из Москвы. 'Созвучны ли ваши мысли и поэзия той жизненной реальности, которая окружала вас, когда вы начинали, и то, что окружает вас в данное мнение. То, что вы пишете, - это то, что сверху или отражение реального бытия с пониманием нашей скоротечной жизни в этом лицедейском мире?' А?
А.МАКАРЕВИЧ: Ничего завернул парень. Видимо, философ. Я надеюсь, что песни мои сегодняшние отражают ту реальность, которая окружает нас сегодня, и мое отношение к этой реальности. Она, конечно, сильно отличается от той реальности, которая нас окружала 35 лет назад.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вы тот же? Или все-таки вы изменились?
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, какой же, елки-палки, я тот? Мне когда-то было 16, а сейчас 50.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, это еще не срок, Андрей Вадимович.
А.МАКАРЕВИЧ: Нет, я не говорю, что это срок. Но человеку изнутри все время кажется, что он - один и тот же. Мы себя вот, наше я - оно вроде бы не меняется. Но конфликт между душой и телом постепенно нарастает. В этом, собственно, трагедия ухода из жизни, как я понимаю. Тело стареет, душа не успевает состариться обычно до такой степени. Пока я еще не отягощен этим противоречием, но некоторые признаки его ощущаю.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Несколько пришло обвинений в ваш адрес в том, что вы сами прогибаетесь под изменчивый мир. Что ответите?
А.МАКАРЕВИЧ: Дай Бог здоровья.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Будет ли в Интернете прямая трансляция юбилейного концерта?
А.МАКАРЕВИЧ: О-па. Это хороший вопрос. Я обязательно завтра поинтересуюсь. Я знаю, что будет трансляция по Первому каналу, что для нас большая честь и большая очень ответственность, потому что мы ничего не успеем исправить. То есть это будет не подчищенная запись, а там с интервалом в полтора часа. Видимо, концерт начнется в районе 8-ми, а эфир начнется, наверное, в районе 10-11-ти вечера. Вот так. Я еще не видел программу. То, что называется 'хоккейный вариант'.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Еще один вопрос от Дмитрия из Москвы с просьбой рассказать о новом альбоме 'Машины времени'. И сразу уточнения идут, что он представляет из себя в музыкальном плане, в плане настроения, в интонационном плане? Ну, в общем, все, что можно, только прозой.
А.МАКАРЕВИЧ: Обычно, это со стороны всегда гораздо лучше слышно, чем изнутри, когда мы сами это сидим и делаем. Мы записали две песни только потому, что: не потому, что мы их специально выбирали - вот они две первые были готовы. Это две песни мои. А остальные песни - ну, не остальные. Там большая часть песен на музыку Жени Маргулиса, Саши Кутикова и Андрюши Державина. А мне всегда сложнее писать стихи на музыку не свою, поэтому это делается дольше. Две свои я доделал первым делом. Мы их сразу записали и отнесли на радио. Вот одну из них вы сегодня слышали. Потому что мне очень важно, чтобы нас не воспринимали, особенно в связи с этим юбилеем, как монумент самим себе. Для меня наиболее интересно то, что мы сейчас делаем. Вот какой этот альбом будем? Мы его продолжаем писать, будет там 13 песен, как я сейчас понимаю, и выйдет он осенью. Какой он получается, ну, не знаю, - нам очень интересно, нам он нравится. Он живой. Я сначала боялся, что он будет несколько такой философски-занудный. Ни фига. Он получается неожиданно драйвовый очень с точки зрения музыки. Ну, вот иногда ты что-то планируешь, а музыка сама тебя начинает тащить в другую сторону абсолютно. А, в общем, посмотрим.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А почему вас поэзия не тащит в другую сторону, а только музыка?
А.МАКАРЕВИЧ: Сейчас попробую объяснить. Потому что стих - это то, что я сижу сам и делаю. И вот я его сделал, и даже есть мелодия. Но это еще не песня. Это мелодия плюс стихи, которые я на эту мелодию написал. Дальше мы садимся вместе и начинаем пробовать, а какая она будет. Я говорю: 'Вот мне кажется, вот такая. Давай вот так сыграем'. Маргулис говорит: 'Не, это фигня какая-то. Это очень занудно. Дай-ка я вечерок дома подумаю'. На следующий день приходит, говорит: 'Давай вот так попробуем'. Приносит совершенно другой вариант. И вот здесь уже все пятеро участвуют. Предложения бывают очень неожиданные. И песня разворачивается. И в стихе появляется уже написанном другое настроение, которое я там и не предполагал.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, да.
А.МАКАРЕВИЧ: Так что это самая интересная часть работы как раз.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но ведь 'Я тебя люблю' можно сказать с самыми различными акцентами, да?
А.МАКАРЕВИЧ: Конечно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И когда вы написали конкретные четыре строчки - ну, самый такой стандартный размер куплета, извините - по идее вы сказали то, что вы хотели сказать. Почему ваши коллеги позволяют себе добавлять к этому тексту?
А.МАКАРЕВИЧ: Я сказал то, что я хотел. Но мы вместе выбираем, как. Как раз вот речь об интонации. И вот тут мы друг друга продюсируем, на самом деле. Поэтому у нас не было никогда никаких продюсеров со стороны. Потому что все время друг друга со стороны слушаем.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Есть ли для вас разница в слове написанном и в слове прозвучавшем? То есть, условно говоря, хотели бы вы видеть себя вот регулярно печатаемым?
А.МАКАРЕВИЧ: Да нет у меня фанаберий таких особенно. Конечно, приятно, когда книжка выходит, и ты можешь ее взять в руки. Еще постоять тихонечко в магазине и посмотреть, как ее покупают. Это все греет душу, но они у меня и выходят периодически, время от времени. К тому же, все-таки стихи песен - это не стихи, это слова, которые должны петься. Поэтому мне важнее, когда они выходят на музыкальных носителях все-таки.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Чем вам интереснее заниматься сейчас - 'Машиной' или 'Оркестром креольского танго'?' - спрашивает Александр, который пишет о себе, что он - старый 'машинист'.
А.МАКАРЕВИЧ: Мне интересно заниматься и тем, и другим, потому что это совершенно разные поляны с разной музыкальной фактурой, разной музыкальной средой, разными музыкальными возможностями. И я вот там с головой залез в 'Креольское танго' - мы два альбома сделали за очень короткий срок. А сейчас сели с 'Машиной' писать пластинку, и я понял, что я соскучился страшно вот по этому состоянию и по этим отношениям. Так и надо, по-моему, вот туда-сюда перемещаться и не давать себе зациклиться на чем-то одном.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Вы разносторонний талантливый человек, очень интересный мужчина: - я цитирую, Андрей Вадимович:
А.МАКАРЕВИЧ: Так, так, так.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: :с годами становящийся все лучше и лучше. Счастливы ли вы в личной жизни?', - это не я, это она.
А.МАКАРЕВИЧ: Она.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Елена.
А.МАКАРЕВИЧ: Елена, у меня все в порядке.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Уважаемая Нателла, у Андрея больше поэзии, чем музыки. И в этом вы жестоко ошибаетесь'. По-моему, я тоже считала, что: Во всяком случае, я не могу оценить музыку профессионально:
А.МАКАРЕВИЧ: Мне кажется, что песня, которая звучала 10 минут назад, на этот вопрос отвечает. И я никогда не считал, что у нас поэзии больше, чем музыки. Другое дело, что мы привыкли к нашей российской ситуации, да и вообще, скажем, к такой средней мировой попсовой ситуации, когда музыка хорошо сделана и заполнена ничего не значащими, а еще иногда и идиотскими словами. Кто-то это считает нормой. Тогда любая строчка со смыслом вдруг начинает перетягивать на себя одеяло. А ничего подобного. Должна быть хорошая музыка и хорошие стихи. Тогда будет хорошая песня.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но у вас нет ощущения, что в современном поющем русскоязычном мире оно и происходит - то, о чем вы с неудовольствием говорили.
А.МАКАРЕВИЧ: Это везде происходит. Но на самом деле каждый занимается своим делом и есть люди, которые пишут блестящие стихи: и Кортнев тот же, и группа 'Пятница', - мне безумно нравится, как они с русским языком работают, и БГ, и масса еще людей. Не могут все быть такие умные-то.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: У вас не так давно - ну, как, уже не вчера - вышла книга 'Сам овца', и знаете, я ее когда читала, у меня было такое спорное ощущение. Мне почему-то казалось, что спустя какое-то время вы решите, что вы: чего-то бы вам хотелось вычеркнуть из этой книги. Это было мое частное впечатление?
А.МАКАРЕВИЧ: Пока такого желания не возникало.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Михаил предлагает вам назвать альбом 'Исполнение тревог'. Не знаю, оставляю это на совести предложившего.
А.МАКАРЕВИЧ: 'Исполнение тревог'? Немножко тревожно. На самом деле, мы действительно объявили конкурс и в Интернете, и на страницах газеты 'Комсомольская правда' на название и получили гигантское количество писем с предложениями. Некоторые даже присылают графическое оформление альбома с картинками. И все это очень трогательно. И спасибо всем большое. И из, по-моему, около тысячи писем в несколько ступеней мы выбрали несколько, на мой взгляд, самых близких к тому, что нам бы хотелось. И, похоже, одно из них станет победителем.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но мы пока его не озвучиваем?
А.МАКАРЕВИЧ: Нет пока.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, я думаю, что если у слушателей 'Эха Москвы' лично сейчас есть возможности и желание отдать свою версию названия на суд Андрея Макаревича, то, пожалуйста.
А.МАКАРЕВИЧ: Сразу только предложение. Вычеркивайте к чертовой матери сразу все сравнения со временем. Вот не надо играть на машине, играть на времени. Пусть это будет что-то совсем со стороны.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Уважаемый Андрей Вадимович, скажите, пожалуйста, кто будет из других музыкантов участвовать в концерте?' - это вопрос от Ивана из Саратова.
А.МАКАРЕВИЧ: Будут два музыканта из 'Оркестра креольского танго' нам помогать - Саша Дитковский с трубой и Сергей Остроумов с перкуссией.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Андрей Вадимович, а вы вот к этому концерту с каким, вообще, ощущением приходите? Там 30 лет назад вам кто скажи, что вы на Красной площади будете играть:
А.МАКАРЕВИЧ: В рожу бы плюнул.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот хотела сказать.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну:
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сейчас уже нет.
А.МАКАРЕВИЧ: Сейчас уже нет. Я совершенно нормально к этому отношусь. В конце концов, первое острое ощущение от Красной площади мы 10 лет назад получили на ней же. Так что сейчас просто очень хочется, чтобы все было хорошо. В первую очередь, то, что от нас не зависит. Такие вещи, как погода, потому что это открытое небо. Да, я тоже стучу по дереву. Но прогноз нас обрадовал, сказал, что конец той недели будет теплый - 25 градусов. Так что должно быть хорошо.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, хочется надеяться действительно, что все будет хорошо. 10 лет назад все-таки это была, с вашей точки зрения, другая страна или та же?
А.МАКАРЕВИЧ: Другая. Конечно, другая. И мы были другие. Мы очень много узнали за это время. Во многом разочаровались. Но иногда это хорошее разочарование.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: У вас возникает желание иногда - как это называется, сжечь второй том 'Мертвых душ'?
А.МАКАРЕВИЧ: Нет.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Все, что было написано вами, вы сегодня под этим подпишетесь?
А.МАКАРЕВИЧ: Я подпишусь под всем. Просто я не все буду петь. Так сказать, стыда за что-то я не испытываю абсолютно. Что-то мне нравится больше, а что-то меньше. Это естественно. И мы совершенно свободны в выборе и исполнении того, что нас, ну, не раздражает, греет так же, как когда-то.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Уважаемый Андрей, давая интервью одному музыкальному журналу, вы назвали своих любимых исполнителей 'Пинк Флойд' и Эрика Клэптона. Какие их произведения наиболее вам близки?' - спрашивает Дмитрий.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, по поводу Клэптона - мне он скорее нравится как музыкант, чем автор какого-то одного или двух произведений. Немножко меня разочаровал его последний альбом. Такое у меня было ощущение, что он его так формально сделал, может быть, потому, что надо было. Что касается 'Пинк Флойд', я их уже очень давно не слушал. Это все в прошлом. Я считаю, что 'Дарк сайд оф зе мун' - это пластинка эпохальная, которая просто открыла какой-то новый жанр, новые грани жанра, новое пространство звука, новый подход к композиции альбома вообще. Ну, я их настолько помню, что я могу их в голове проиграть. Мне их не обязательно переслушивать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, а кого вы считаете так сказать пограничными? Пограничниками по отношению к вам? Там вправо-влево.
А.МАКАРЕВИЧ: Ой, ей-Богу, я не занимаюсь расставлением войск на поляне. И не войска это вовсе. Я не знаю. Я не знаю. Есть какие-то вещи, которые мне нравятся. Их гораздо меньше, чем вещей, к которым я равнодушен или которые меня раздражают. И не очень я вообще знаком со всей поляной. Вот все, что сейчас происходит:Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, не случайно я задала этот вопрос. По-моему, с того момента, когда первый раз в эфире 'Эха' прозвучал 'Тонкий шрам на любимой попе' в вашем исполнении, полемика не затихает.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, Господи Боже мой. Ну, хотят люди почесать языками, понимаете? Если Господь хочет человека наказать, он его лишает разума. На самом деле, он его лишает чувства юмора. Ну, с этим ничего не поделаешь. И вот живут люди, не понимаешь, и вот обделены они Богом. И чего Бог не дал, в аптеке уже не купишь. Ну, и:
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Андрей Вадимович, с юбилеем вас. Не переворачивайте, пожалуйста, мир. То, что он прогнется, это точно. Пожалуйста, сделайте еще один супер-хит', - просит Александр. Лена спрашивает, слушают ли ваши дети ваши произведения или это все-таки то, что вы пишете только для одного поколения? Вот очень хороший вопрос, на самом деле.
А.МАКАРЕВИЧ: Я считаю поколением вот тех людей, которые тебя сопровождают по жизни, независимо от того 15 им лет или 60. Для меня это все равно поколение. Вот от твоего рождения до твоей смерти - это твое поколение. Так гораздо проще ориентироваться. Иначе я не понимаю, так сказать, где рубеж смены поколений?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, помилуйте. 20 лет назад на ваших концертах были люди, которые сегодня постарели на 20 лет, да?
А.МАКАРЕВИЧ: Приходят. И дети их приходят. Поэтому я их вижу вместе и не хочу делить на два разных поколения.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Андрей Вадимович, а кто вам важнее? Те, кто верны издавна или неофиты?
А.МАКАРЕВИЧ: А я никогда не делил людей по возрастному признаку, потому что я знаю и идиотов 60-летних и очень талантливых 15-летних людей. Так что мне достаточно, чтобы это были нормальные люди, которые нас понимают и которым нравится то, что мы делаем.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Какое-то время назад, когда 'Машина времени' собиралась отмечать такую полукруглую дату, я, помню, собирала материал по вас и читала очень много про, скажем так, протестную активность 'Машины времени'. Про то, что с 'Машиной' на устах люди, не вполне согласные с действующим режимом, так сказать, активизировали собственную деятельность. Сегодня уже можно говорить о том, что ваше творчество устало, перестало быть протестным? Или это не так?
А.МАКАРЕВИЧ: Мы никогда не делали из протеста амплуа. И я с очень большим недоверием отношусь к тем людям, которые этим занимаются. Мы всегда писали то, что нам казалось интересным. Наше отношение к жизни не изменилось. До 1986-го года мы были слишком социально, так сказать, какие-то нагруженные. Потом стали недостаточно социально нагруженные. А мы-то не изменились. Это вот ветер дует в эту сторону, потом в другую, потом опять в эту. И я не хочу, чтобы это отражалось на том, что мы делаем.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А не может быть так, чтобы это все равно отразилось?
А.МАКАРЕВИЧ: Наверное, в какой-то момент, когда тебя уже падающим бревном бьет по голове, это отражается само собой, естественно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Не так давно я вернулась из Соединенных Штатов и имела там долгую дискуссию по вашему творчеству.
А.МАКАРЕВИЧ: Так.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот. Дискуссия заключалась в том, что одни люди мне говорили, что, дескать, не тот уже Макаревич, другие говорили, что наоборот - он вошел в высшую фазу искусства, когда оно полностью утрачивает смысл.
А.МАКАРЕВИЧ: О-о-о. Да, высшая фаза искусства как разрыв со смыслом - это интересно. Интересно. Надо подумать над этим.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вам нравится такая гипотеза?
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, забавно. Забавно. Ну, нет. Я пока еще в своем уме, и к смыслу отношусь достаточно сочувственно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Владимир Высоцкий, когда-то была у него такая фраза: 'Значит, нужные книжки ты в детстве читал:' Как вы считаете, существует ли какой-то набор этих книжек, который нужно прочитать для того, чтобы услышать и понять то, что пишете вы?
А.МАКАРЕВИЧ: Он не может быть вечным. Наборы меняются. Никто сейчас, я уверен, не читает 'Остров сокровищ' в том возрасте, в котором, скажем, его читали мы. И казалось, что это будет всегда. Да ни фига. Вот прошло 20 лет. Теперь Гарри Поттера читают. Я не считаю, что это хуже. Другие времена и другие книги. А что по поводу нас. Ну, не знаю. Я не готов составлять облегчающий словарь для понимания наших песен, тем паче, что, по-моему, они очень простые. Они не нуждаются ни в каких костылях вспомогательных. Меня просто радует. И я не думаю, что это хотят мне комплимент сделать, когда какие-то мои ровесники говорят: 'Слушай, сыну 5 лет, слушает, у него любимая музыка'. Я говорю: 'Ну, слава тебе, Господи. Вот так, значит, получилось'.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, вот я читаю. К вопросу о поколениях: 'Мы с дочкой, которой 10 лет, с удовольствием под гитару поем и 'Марионеток', и 'Синюю птицу', и многое другое старой 'Машины'. Большое спасибо', - от Александра.
А.МАКАРЕВИЧ: Спасибо большое.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Название альбома - 'Пожилые львы', название альбома 'Надежды - чепуха'. Так я как: 'время' я отмела. 'Уважаемый Андрей, в свое время ходили на ваши концерты, но получалось, лезли по водосточной трубе, не то в Пушкино, ну, где-то там, в пригороде Ленинграда, и встречала нас уже милиция в окне. Увозила километров за 5. Но все равно пробивались назад'.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, помню это время отлично. Поэтому когда мне задают вопрос: 'Андрей, а не скучаете ли вы по тем временам?' - это обычно спрашивают люди, которые их не застали. Мы не скучаем по тем временам.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А в связи с этим Михаил Юрьевич предлагает вам назвать диск 'Вверх по трубе'.
А.МАКАРЕВИЧ: (смеется) Тут же возникает ассоциация - вниз по трубе. И сразу с тем, что по этой трубе течет.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Алина сообщает, что ее ребенок 10 лет начал слушать рок-музыку именно с Макаревича. 'Ему нравится сочетание музыки и слов. Других рок-музыкантов ребенок пока слушать отказывается'.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, так тоже не надо. Вообще есть очень хорошие вещи. Есть очень хорошие вещи, и мне страшно жалко, кстати, что на наших радиостанциях их слышно реже и реже.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Не формат-с, Андрей Вадимович.
А.МАКАРЕВИЧ: Вот это да. Это от не формата такое ощущение, как в фильме пинкфлойдовском этом, когда вот делают квадратные головы людям. Ну, вот этим сейчас наши радиостанции занимаются музыкальные, к сожалению.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А с вашей точки зрения, это, извините, от дурости или это, так сказать:
А.МАКАРЕВИЧ: Это от желания заработать как можно больше здесь и сейчас, ничем не рискуя. А вот в результате получается такое 'Чего изволите?'. Это всегда заканчивается плохо, к сожалению.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но ведь можно же ответить вам, что 'чего изволите' это есть реакция на спрос.
А.МАКАРЕВИЧ: Правильно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Если люди хотят слушать,:
А.МАКАРЕВИЧ: Спрос-то формируется тем же. Получается замкнутый круг. А почему мы это крутим? А потому что нас просят. А почему вас просят? Да потому что вы это крутите.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Если в квартире только одно окно, то рейтинг у него будет максимальным.
А.МАКАРЕВИЧ: Конечно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я не помню, кто это говорил. Но посмотрите, люди, которые хотят слушать не для ног музыку, а для головы, их все равно меньше. И все равно они в итоге проиграют. Разве не так?
А.МАКАРЕВИЧ: Да, их меньше. Но это не значит, что они не имеют права на какую-то радиостанцию, которая бы играла музыку, с их точки зрения, нормальную. Я бы вместе с ними ее с удовольствием слушал.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что для вас то, что сегодня называют 'русским шансоном'?
А.МАКАРЕВИЧ: Вот судя по тому, что происходит на радиостанции, они сами с этим не очень разобрались. Потому что диапазон у них настолько широкий. Для них 'русский шансон' - это, скажем, и Леша Кортнев, и Окуджава, и какой-нибудь там Таня-Огонек. Понимаете? Я теряюсь. Я не знаю.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: На ваш взгляд, существует ли - вот если не ставить кавычки у слова 'шансон' - существует ли перспектива развития у 'русского шансона'? Вот вы сами считаете себя представителем?
А.МАКАРЕВИЧ: Я не понимаю, что такое 'шансон', вот клянусь вам. Что такое шансон? И Вертинский - это шансон? Вот, по-моему, шансон - это Вертинский, это Камбурова. В таком случае, у нас очень мало таких артистов. То, что у нас называют 'шансоном' - это не шансон. Это либо, значит, кабак, либо это уголовно-кабацкая песня.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Такой блатнячок-с.
А.МАКАРЕВИЧ: Да, блатнячок-с, причем очень часто - я не против блатнячка, но пусть это будет хорошо сделано, пусть это будет сделано стильно. Как сделаны одесские песни у Розенбаума. Блестяще. И я с восхищением это слушаю много раз. Но когда это как бы под это. И думают, что достаточно хриплым голосом пропеть про зону, и это будет хорошая песня. Ну, это катастрофа.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Несколько лет назад вы сами не пришли. Но к нам в эфир пришел Юз Алешковский. Тогда был проект песен Юза Алешковского, на котором вы аккомпанировали. Вы знаете, я видела фрагмент вашего выступления совместного, я ошалела. Я давно у вас такого счастливого лица не видела.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, потому что я, во-первых, был счастлив от того, что я имею возможность находиться с этим великим человеком рядом. Вот, кстати, о шансоне. Помогать ему, собственно, продюсировать эту пластинку. И вот она получилась такой, какой мы ее хотели видеть. И она была продана. Юз приезжал, кстати, он уехал буквально неделю назад.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Да, я знаю.
А.МАКАРЕВИЧ: Вот. И: его, кстати, тоже иногда играют на упомянутом радио:
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Да Бог с ним, с этим радио.
А.МАКАРЕВИЧ: Да Бог с ним, да. Вот: я не умею классифицировать. Я не знаю. Вот если бы, когда-нибудь: может быть, я ошибаюсь, может быть, я наивный. И, может быть, такое радио прогорело бы. Но вот если бы я придумывал, я попробовал бы составить эфирный лист из музыки, которую я люблю, скажем. Это была бы очень разная музыка. Вот тут уж точно понятие формат бы отсутствовало. Потому что там могла бы быть и Элла Фицджеральд, и Рей Чарльз, и Утесов, и Бернес, и Бросанс, и наши музыканты, и этническая музыка. Возможно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А тот же Окуджава?
А.МАКАРЕВИЧ: И Окуджава. Таких идиотов, как я, наверное, не много. Мне страшно интересно было бы увидеть, какое количество людей стало бы такое радио слушать. Вот тут я бы понял, сколько своих вообще в природе.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Если бы последовало такое предложение, смогла бы 'Машина времени' выступить на Красной или Дворцовой вместе с Полом Маккартни', - спрашивает Борис.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, безусловно. Но такого предложения не было.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Мне 70 лет. У меня приличная музыкальная коллекция. Не сочтите за лесть, но я считаю вашу группу на порядок выше 'Биттлз'. Просто нам невозможно пробиться на Запад', - Зинаида Николаевна.
А.МАКАРЕВИЧ: Это напрасно вы так считаете. Тут надо все-таки понимать, откуда ноги растут. Нет, выше 'Биттлз' я пока групп не слышал.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А у вас есть некий порог - скажем, русскоязычная аудитория, понимающая, о чем вы поете, или нет? Вам это важно?
А.МАКАРЕВИЧ: Мне это очень важно, конечно. Потому что иначе получится, ну, а зачем, я тогда пишу слова?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Переводить пробовали?
А.МАКАРЕВИЧ: Пробовали. Но, во-первых, было ощущение, что - мы в клубах играли тогда в Америке, в Канаде - и когда люди в клубы приходят, они вообще не слушают текст. Им важнее первое впечатление. С другой стороны, если серьезно подходить к этому, то там группу надо раскручивать еще сильнее и жестче, чем тут. Потому что там гораздо плотнее это поле и больше музыки - через него надо прогрызаться и пробиваться. И надо чтобы люди сначала услышали, потом бы им внушили, что это хорошо. Потом бы они поняли, что это хорошо, потом бы услышали слова. И потом бы они пришли на концерт слушать. Вот тут бы они пели вместе с тобой и, может быть, понравилось бы все это.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Андрей, простите, пожалуйста. А к себе-то вы как относитесь?' Вот хороший вопрос.
А.МАКАРЕВИЧ: Хороший вопрос.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Такой нежный.
А.МАКАРЕВИЧ: Да нормально, стараюсь не быть в конфликте с самим собой.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Получается?
А.МАКАРЕВИЧ: Большей частью.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Чего это стоит?
А.МАКАРЕВИЧ: Не знаю, не знаю, я привык. Да нет, ну, иногда я на себя страшно ругаюсь, но потом понимаю, что это идиотизм. Ну и что?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Ну, вот если посмотреть, где-то найти старую-старую вашу фотографию - школьного оркестра, какие были горизонты немереные?
А.МАКАРЕВИЧ: Да никаких.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Сколько всего надо было проскакать?
А.МАКАРЕВИЧ: Никаких не было горизонтов, никаких не было перспектив. Это было настолько отчетливо и ясно видно, что мы спокойно в подвале вот занимались своим делом, не строя никаких иллюзий. Вот, наверное, это нас и двигало. Потому что когда нет иллюзий, нет и крушения этих иллюзий.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А сегодня у вас есть амбиции?
А.МАКАРЕВИЧ: Бог его знает. Я себе кажусь, вообще, очень доброжелательным, спокойным человеком. Выяснилось, что большое количество журналистов меня боятся. Потому что ходит у них такое мнение, что я очень резкий, очень требовательный и, вообще, неприятный такой тип. Меня может раздражать только вот непрофессионализм. А в сочетании с амбициями провинциальными, вот тут я могу взбеситься. Но вообще я всегда стараюсь себя держать в руках. Никого не бил кулаком по голове или там рукой по столу.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Непросто.
А.МАКАРЕВИЧ: Нет, нет, нет, разговариваю вежливо и спокойно. Не повышаю голоса.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Стараюсь не употреблять ненормативных слов.
А.МАКАРЕВИЧ: Стараюсь. Особенно на радио.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я должна сказать по поводу вашего, так сказать, славы дурной, которая ходит о вас, что однажды - вы, наверное, этого не помните - я долго зазывала вас к себе в программу. И вы, извините, пожалуйста, морочили мне голову. Но морочили вы мне ее не очень долго, потому что в один прекрасный день на автоответчике я услышала с изумлением звонок: 'Здравствуйте, Нателла. Это Макаревич. Я, кажется, могу в это воскресенье'. Это был, по-моему, первый и единственный случай, когда гость перезвонил мне сам.
А.МАКАРЕВИЧ: А это очень просто. Во-первых, я не так много радиостанций люблю, скажем так. Во-вторых, я не голову морочил, а был просто занят. И как только время нашлось:
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Да нет, я в хорошем смысле.
А.МАКАРЕВИЧ: Я понимаю, я был занят в плохом смысле.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Уважаемый. Идиоты - это больные люди. А что, вы получили гарантии здоровья от самого господа Бога? Бестактно смеяться над больными людьми', - сообщает Галя.
А.МАКАРЕВИЧ: Это верно. Поэтому вот пока они меня не трогают и живут своей жизнью, я могу за них тоже тихо порадоваться. Но как только меня начинают учить насчет того, что петь и что не петь, по поводу того же шрама на той же попе, то вот тут до свидания. Не нравится, не ешьте. Я ведь никого не заставляю насильно покупать мой альбом.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А есть ведь люди, которые покупают для того, чтобы послушать и с удовлетворением сказать: 'Мне это не нравится'.
А.МАКАРЕВИЧ: Конечно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вот это удивительно. 'Андрей, вы примерно начинали свои выступления вместе с Борисом Гребенщиковым:'
А.МАКАРЕВИЧ: Он раньше значительно.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: :Вы мне нравитесь, он мне нравится. Как вы к нему относитесь?'
А.МАКАРЕВИЧ: Прекрасно к нему отношусь.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: 'Что вы можете сказать, как профессиональный архитектор об изменяющемся архитектурном облике Москвы?' Хороший вопрос, кстати.
А.МАКАРЕВИЧ: Хороший вопрос. Постараюсь уложиться в несколько фраз. Во-первых, если касаться социальной стороны, мне наплевать, принадлежит этот особняк государству или банкиру, потому что в любом случае он моим не был и моим не будет. Это все сказки, что это принадлежало народу. Это принадлежало государству у нас. Но мне очень важно, в каком он состоянии и насколько у него вымыты окна. Потому что я каждый день мимо него хожу. И вот с этим делом стало гораздо лучше. Спасибо Юрию Михайловичу. Что касается стилистических особенностей, вот у меня упрек не к нему, а, наверное, к архитекторам. Ну, любит Юрий Михалович башенки, ну, что-то есть в этом трогательное и милое. Даже вот такое прямо детское. Но почему все дома теперь строятся с башенками - вот в этом есть уже какой-то элемент жополизательства, который меня очень раздражает.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это я свистнула. Так, задним числом. Напомню, что в эфире 'Эха Москвы' Андрей Макаревич. 'Знаю вас с конца 60-ых. Знаю и люблю. Зачем сейчас такую попсу крутят по ТВ?' На самом деле, мне кажется, что этот вопрос гораздо сложнее, чем: я представляю себе, что вы можете ответить, что не сторож я брату своему, да?
А.МАКАРЕВИЧ: Это точно.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но ведь существовала такая вещь как худсоветы, которые были ужасны.
А.МАКАРЕВИЧ: Ужасны.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: В 70-ые эта самая точка, где литовали произведения, где она там была в центре.
А.МАКАРЕВИЧ: Это было еще хуже.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: А сейчас - лучше или хуже?
А.МАКАРЕВИЧ: А сейчас по-другому. Сейчас существует тот же худсовет. Только теперь он "экономицский" у нас, а не "идеологицский". И по мне все-таки, как бы это ни было противно вообще, идеологический все-таки хуже.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы знаете, есть такой автор, весьма любимый слушателями 'Эха Москвы', как Тимур Шаов. И у него была такая песня с предложением лично к вам собраться таким мамонтам российского рока и поганой метлой гнать попсу с экранов и из наших ушей. Это реально, как вы считаете?
А.МАКАРЕВИЧ: Это нереально, потому что согласно древнеримской пословице, там, где ты ничего не имеешь, там ты не должен ничего хотеть. Все каналы принадлежат конкретным людям. Это их деньги, это их бизнес. И я не могу запретить там какому-нибудь А, который купил за 3 миллиона частоту эфирную, сделал радио, запретить ему крутить музыку, которую он хочет. Это его собственность. Меня печалит только то, что не возникает Б, который играл бы музыку другую.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: И В.
А.МАКАРЕВИЧ: Да.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я еще раз напомню, что 30-го числа на Красной площади вас ждет Андрей Макаревич со товарищи.
А.МАКАРЕВИЧ: С 'Машиной времени' между прочим. Не Макаревич, а вот вся команда.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: А между прочим это очень важный момент, потому что многие отождествляют 'Машину времени' и вас. Вам это как?
А.МАКАРЕВИЧ: Я смирился. Хотя я с этим боролся лет 15, честно вам скажу. А на самом деле так получается, потому что я беру на себя вот эти функции, то, что сейчас называется пи-ар. У меня музыканты это очень не любят. Они ленивые, они лежат на диване. Их не заставишь пойти куда-нибудь на радио. А я понимаю необходимость этого и хожу. Тоже, кстати, не всегда с удовольствием. Я не вас сейчас имею в виду. А вообще, я понимаю:
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Могли бы промолчать между прочим.
А.МАКАРЕВИЧ: Нет, к вам я прихожу с большой радостью и регулярно. Я понимаю необходимость вот сейчас: Мы сейчас с Венедиктовым говорили, я говорю: 'Рекламы много нашего концерта'. Он говорит: 'Мало рекламы'. Я говорю: 'Как мало? Вся Москва заклеена'. Он говорит: 'Этого сейчас недостаточно. Нужно, чтобы по всем радиостанциям это говорили, по телевизору говорили. Потому что пробиться в голову человека сейчас очень сложно'.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы посмотрите очень много этапов. Если вы прочитали слово 'Машина времени', вы можете подумать о чем-нибудь другом. Когда вы услышали вот то, что у вас - музыкантов называется 'саунд', тут у вас этот механизм-то и сработал.
А.МАКАРЕВИЧ: Ну, наверное.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Однажды г-н Айзеншпис здесь в студии 'Эха Москвы' сказал такую фразу, что раскрутить он может кого угодно. То есть, мне кажется, что существует некий математический набор действий - алгоритм. Вы его знаете? Вы его видите?
А.МАКАРЕВИЧ: Дело в том, что раскрутить можно даже тыкву. Но крутиться она будет ровно столько, сколько вы ее крутите. А потом она тут же остановится и перестанет быть кому-то интересной. Меня гораздо больше интересовали люди, которые крутятся сами по себе. Им можно помочь, им можно помешать, их можно поддержать. Но они сами по себе что-то представляют. В инкубаторе героя не вырастишь.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Тогда вот два, наверное, таких стереотипа. Первый стереотип - это если человек талантливый, ну, в частности, музыкант, художник, поэт, то рано или поздно, при жизни или при смерти, или после смерти все равно он найдет своего зрителя, слушателя.
А.МАКАРЕВИЧ: Или не найдет. Не все реализованы были, в общем. Не всем так повезло.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Или все-таки нужен стартовый пинок?
А.МАКАРЕВИЧ: Я с трудом себе представляю. Вот ко мне часто приходят. Я не знаю, чем я могу помочь. Приносят пластинку. Ну, и что я с ней могу сделать?
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сказать: 'Ну, это полное:', - дальше я ставлю:
А.МАКАРЕВИЧ: Это я говорю с облегчением. А если это, скажем, интересно, ну, и чем я могу это продвинуть? Ну, привести его за руку куда-то? Это ничего не изменит. Ничего не изменит. Он должен сам доказать свою состоятельность. На первом этапе должен каким-то образом вызвать к себе интерес, а тогда его уже потащат и на радио, и на телевидение.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Человек, который чего-то достигает, все-таки он либо ставит себе следующие какие-то горизонты, либо он расширяет сферу своей деятельности. 30 лет назад или там 40 лет назад вы, наверное, подумать не могли, что будет нырять в различных морях?
А.МАКАРЕВИЧ: Мне очень хотелось, безумно хотелось просто. Примерно так же, как с 'битлами' на одной сцене сыграть. И я понимал, что это одинаково нереально - и то, и другое.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Этого не случится никогда, но все-таки:
А.МАКАРЕВИЧ: Никогда, да.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: :ситуация изменилась.
А.МАКАРЕВИЧ: Да.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вам этот мир, который вот глухонемой внизу, он что-то добавляет к песням?
А.МАКАРЕВИЧ: К песням нет, он к моему состоянию добавляет. А состояние уже способствует написанию песен. Так что тут двухступенчатая система.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: 'Уважаемый Андрей Вадимович', - я не случайно задала вопрос про дайвинг. Тут же пошли вопросы про управление самолетом и вообще про желание проверить себя на:
А.МАКАРЕВИЧ: Нет, нет. Вот это не ко мне. У меня совершенно нет задачи попробовать все на свете. И Валдис меня звал сто раз с парашютом прыгнуть, Якубович звал самолетом порулить. Не хочу. Ну, вот не интересно мне это, не знаю. У меня и на то, чем я занимаюсь, времени не хватает. Поэтому ничего больше я на себя взять просто не могу.
Н. БОЛТЯНСКАЯ: 'Уважаемый Андрей Вадимович, как вы относитесь к проекту 'Фабрика звезд', - спрашивает Александр.
А.МАКАРЕВИ
А вот этой статьи никто не видел, что-то нет вроде как про неё инфы...
Тогда вот (Дед Пихто, прошу прощения, что всю сюда вывалю, но не умею ссылки делать).
Макар идет по следам Маккартни
Единственная российская рок-группа, о существовании которой, наверняка, известно всем жителям нашей страны, отметит свое 35-летие на Красной площади. Лидер и основатель команды Андрей Макаревич уверяет, что «не является любителем всяческих юбилеев», но на практике все у него почему-то выходит иначе. Именно «макаровские» торжества последнего десятилетия получаются самыми помпезными и, можно сказать, государственно значимыми.
Судите сами, свой 25-й день рождения его «Машина» отмечала «при огромном скопленье народа» на той же самой Красной площади. 30-летие группы проходило в «Олимпийском» в присутствии Владимира Владимировича Путина и высокопоставленных чиновников и депутатов. Праздник в ГЦКЗ «Россия» по случаю полувекового юбилея самого Андрея Вадимовича в прямом эфире по Первому каналу смотрела вся Россия. А президент страны вручил «главному машинисту» орден За заслуги перед Отечеством IV степени.
И вот теперь музыканты «МВ» очередную «круглую» дату вновь «обмоют» или «обпоют» у стен Кремля. Какая уж тут неприязнь к юбилеям… Да еще и феерический прошлогодний концерт Пола Маккартни на том же месте бередит душу наших исторических рокеров. «Машина Времени» хочет сделать не хуже, чем у гениального «битла». Накануне предстоящей акции Андрей Макаревич нашел время для эксклюзивного интервью «ВД».
- Красная площадь для «Машины» -- это ведь повторение пройденного. Иные идеи проведения вашего праздника не рассматривались?
- Да все на свете уже было. К тому же у нас не так много красивых мест для организации больших концертов. Согласись, Красная площадь во всех смыслах лучше, чем, скажем, Тушинский аэродром. Мы играли на этой площади десять лет назад. Сейчас посмотрел съемку той программы: мило, энергетично, но по сегодняшнем меркам она выглядит несколько наивно. Хочется сделать больше. А когда в том году я пришел на московский концерт Маккартни, где все было так красиво и погода хорошая, желание сыграть хороший концерт в главной точке страны укрепилось. Тем более все мы москвичи, это центр нашего города, что придает дополнительный драйв.
- Шоу Пола повлияло и на выбор места расположения сцены? Теперь ее установят у Храма Василия Блаженного, хотя 10 лет назад вы выступали на фоне Исторического музея.
- Почему же не использовать такой красивый экстерьер?
- Спасскую башню собираетесь подсвечивать?
- Думаю, она и так хорошо видна. А вообще дизайн концерта должен выглядеть интересно. Им занимается наш товарищ, прекрасный минский художник Володя Цеслер.
- А пресс-конференцию, наверное, будешь проводить в центре Красной площади, с персональной трибункой?
- В центре площади, с трибункой или без – неважно. Но она пройдет действительно на Красной площади. Так удобно. Мы все равно с утра там будем отстраивать звук. Так зачем куда-то на время уезжать?
- Президент собирается прийти?
- Это надо его спросить. Если найдет время и придет, нам, конечно, будет приятно.
- А у вас за кулисами в это момент будет происходить дружеский фуршет с потреблением алкогольных напитков, как в 1994-м?
- Если это самое главное, можно и не играть, а просто сразу накрыть на Красной площади столы…Нет, хочется отработать качественный концерт, а выпьем после и скорее всего в другом месте. Мы наметили для исполнения 35 лучших, на наш взгляд, песен. Выступление продлится часа два с половиной.
- И никакого джема с выходом на сцену ваших друзей-музыкантов, как прежде, не предвидится?
- На сей раз нет. Мы давно не играли в Москве и лучше выступим сольно.
- Но хотя бы в качестве зрителей пригласите тех, кто в разные годы был причастен к «МВ»?
- Думаю у тех из них, кто захочет прийти, проблем не возникнет.
- Некоторые, возможно, ждут твоего личного приглашения?
- Значит, позвонят мне и его получат.
- А если они ждут твоего звонка?
- Ну, прекрати. У меня со всеми нормальные отношения.
- И с Петром Подгородецким (экс-клавишник «Машины Времени») в частности?
- Лично я никакой злобы на него не держу. Так что если он попросится…
- Предстоящая акция может стать прибыльной?
- Вряд ли. Слишком дорогостоящее мероприятие, а наша задача добиться того, чтобы оно смотрелось не хуже того, что показал год назад Маккартни.
- Не тревожит, что в последнее время крупные концерты в больших российских мегаполисах не собирают аншлагов. Полупустой Ледовый дворец на Энрике Иглесиасе в Питере, полупустой «Олимпийский» на «Чайфе» и «Би-2» в Москве?…
- Есть ощущение, что зрителей соберется много. Тем более, что цены на билеты мы сделали максимально доступными.
- Юбилейный тур значится в ваших планах?
- Что-то типа того, хотя в отношении наших групп я всегда скептически отношусь к подобной формулировке. Тур, в моем понимании, это то, что делают лучшие западные команды, которые отправляются с новой программой по свету и года полтора дома отсутствуют. А в нашем случае это периодические выезды на концерты в пять крупнейших российских городов, а затем выступления для бывших соотечественников в США, Израиле, Германии.
- Новый альбом к ближайшим гастролям успеете выпустить?
- Сейчас его пишем.
- А таким группам, как «Машина Времени», вообще необходимо регулярно выпускать диски?
- Это не необходимость, а потребность. Накапливается энное количество песен – мы их записываем. И происходит это не так уж часто. С момента выхода предыдущей пластинки «Место, где свет» прошло три с половиной года.
- Сейчас распространенным явлением в нашей музыке стали выпуски своеобразных трибьютов. Репертуар какой-нибудь известной группы или исполнителя перепевают его коллеги по цеху. У «Машины Времени» такой пластинки в коллекции еще нет?
- Не знаю, от кого в таком случае должна исходить инициатива. У меня как-то язык не поворачивается идти к знакомым музыкантам с предложением спеть наши песни. Если кто-то из них выскажет подобную идею и возьмет на себя осуществление данного проекта, наверное, нам будет приятно. Причем никакого вмешательства с нашей стороны в процесс записи такого альбома не будет.
- Ты еще и книги иногда пишешь. На последнюю, «Сам овца», получал какие-то отклики от людей из литературной среды?
- Получал. Положительные. Было очень приятно. Мне не льстили. У тех, с кем я общался, просто не было в этом нужды и это не в их манере. Имею ввиду Юза Алешковского, Василия Аксенова, Михаила Веллера.
- Насколько мне известно, во время концерта на Красной площади ты хочешь сделать какое-то важное заявление?
- Да, наша группа вступает в Международную организацию борьбы со СПИДом. В России катастрофическое положение в данном вопросе. У нас информация об этом либо замалчивается, либо с нами играет роль чудовищно заниженный у русских инстинкт самосохранения.
Не знаю ни одного народа, относящегося к себе столь наплевательски, как наш. Если дело пойдет таким образо, лет через двадцать население России сократится вдвое. Чудовищная статистика. Мы собираемся отныне говорить об этой проблеме на каждом концерте «Машины Времени».
Возраст: 61 По зодиаку: Пол: Дата регистрации: 04.02.2002 Сообщения: 1828 Откуда: ISRAEL
Добавлено: Mon May 31, 2004 22:44
Андрей Макаревич: "Мы используем Красную площадь по ее прямому назначению"
30.05.2004 15:30 | РИА Ореанда
Москва. Сегодня в 19:00 на Красной площади в рамках акции "Будущее без СПИДа" состоится концерт легендарной группы "Машина времени", приуроченный к 35-летию музыкального коллектива. Днем, в преддверии события, прошла пресс-конференция с участием музыкантов группы.
- Поздравляем с 35-летием. Приглашены ли на этот концерт самые именитые люди страны: Владимир Путин, Юрий Лужков, Алла Пугачева?
Андрей Макаревич (АМ): "Хороший выбор именитых персон. Путину и Лужкову приглашения высылались, а насчет Аллы Борисовны не уверен, но если бы она захотела присутствовать на концерте, проблем бы не возникло".
- Не хотите ли вы сотрудничать с западными коллегами, тоже ведущими борьбу с эпидемией?
АМ: "У них можно перенять опыт, так как за рубежом подобные движения существуют уже давно. Однако в нашей стране очень трудно работать цивилизованными методами".
- 35 лет - это много или мало?
Андрей Державин (АД): "Этот возраст, который говорит сам за себя".
Александр Кутиков (АК): "35 лет - ничто по сравнению с вечностью".
АМ: "Стараюсь не думать об этом, мои мысли сейчас заняты новым альбомом".
- Ваш "звездный час" настал сейчас, остался в прошлом, или, может быть, в будущем?
АМ: "Если бы я знал, что это такое..."
- Что вы чувствуете, выступая на Красной площади?
АД: "Мог ли я, житель маленькой республики Коми, представить, что буду выступать здесь? Конечно, это очень приятно".
АК: "Мы очень много сделали вместе, поэтому считаю, что подобное выступление нами заслужено".
Евгений Маргулис: "Мне очень приятно - меня здесь в "октябрята" принимали".
АМ: "Мы используем Красную площадь по ее прямому назначению".
Возраст: 47 По зодиаку: Пол: Дата регистрации: 08.01.2001 Сообщения: 2698
Добавлено: Mon May 31, 2004 23:14
Цитата:
Дед Пихто, прошу прощения, что всю сюда вывалю, но не умею ссылки делать
Что значит "не умею"? Или для того, чтобы скопировать урл статьи в буфер обмена, а потом просто вставить в сообщение, требуются сверхестественные умения?
Дед Пихто, прошу прощения, что всю сюда вывалю, но не умею ссылки делать
Что значит "не умею"? Или для того, чтобы скопировать урл статьи в буфер обмена, а потом просто вставить в сообщение, требуются сверхестественные умения?
Должно быть, просто руки нормальные... Или голова... Не получается, я пробовала, да ладно, что теперь...
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах Вы не можете вкладывать файлы Вы можете скачивать файлы
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Статистика
Регистрация
Профиль
Вход
Дневники
- D.P.]
