Правда об увольнении Петра Подгородецкого или Сенсационное откровение Сергея Кавагоэ.
(Отрывок из рассказа «Японские сувениры»)

"Инфоцентр+" № 69, 01.04.2001г.

            Новый, 2001 год, мне посчастливилось встретить в Японии. Честно говоря, совсем не планировался никакой рабочий материал – только отдых и созерцание красот этой необыкновенной страны, но случай заставил меня изменить планы.

    Знакомые, встречавшие в Токио, представили мне приятного интеллигентного японского мужчину неясного возраста (в Японии трудно определить возраст вот так, сходу), который вполне прилично говорил по-русски и вызвался сопровождать меня во время моих вылазок куда угодно. С Хироши – так его звали – мы познакомились очень быстро и легко стали друзьями, так что, (хотя, может это мне казалось, но) сопровождение меня не было ему в тягость. Сам он работал в какой-то супер-инженерной фирме по производству роботов нового поколения, но мне, слабо разбирающейся во всякого рода технологиях и микросхемах, оставалось только вежливо слушать и кивать, когда речь заходила о его работе. Но однажды речь зашла о моей...

-         На какие темы ты обычно пишешь?, - спросил меня Хироши.

-         Я предпочитаю музыкальные. Вот например, после отпуска хочу написать небольшую статью об одной очень известной русской рок-группе.

-         Какой?, - спросил Хироши. И я поняла это, как вопрос вежливости: ну неужели японец вообще может интересоваться русским роком и знать имена?! Но, из вежливости же, на вопрос ответила:

-         «Машина Времени». Этой знаменитой группе уже больше 30-ти лет.

-         «Машина времени!», - воскликнул Хироши, так, точно речь шла о его любимом виде суши, - О! Это удивительный проект!

-         Как?, - я опешила – Ты знаешь наш рок?

-         Честно говоря – не очень, - смутился Хироши, - но о «Машине» знаю прекрасно!

Я внутренне была невероятно горда и за группу и за державу одновременно – приятно, все-таки, осознавать, что в Японии нас знают по такой вот замечательной группе. А Хироши вдруг продолжил:

-         Я ведь еще Сережу Кавагоэ лично знаю. Его дядя работает на нашей фирме – большо-о-ой ученый, - Хироши как-то хитро улыбнулся.

-         Кавагоэ?, - Вот она, причина – облегченно вздохнула я про себя. Ну как же я могла забыть этого «машинного японца»!

-         Кстати, он сейчас здесь. Приехал погостить из Канады. Не желаешь встретиться?

Это было изумительным предложением! И я чуть ли не за рукава потащила Хироши скорее в гости к Каве.

            Естественно, Каву пришлось предупредить телефонным звонком. Хироши что-то долго говорил по-японски, я могла только догадываться о предмете переговоров, однако, повесив трубку, он радостно сообщил, что в среду Сергей будет ждать нас прямо в доме своего дяди, того самого, ученого, а как к нему добраться он, Хироши, прекрасно знает.

            В среду мы подъехали к огромному – не по-японским меркам, где невероятно дорогая земля и где экономят буквально на каждом квадратном метре, - дому.

-         Акира-сан очень богатый человек!, - шепнул мне Хироши уже у двери.

Да я и сама это заметила.

Двери открыл сам Кава. Я бы, конечно, не узнала в этом слегка располневшем, слегка облысевшем человеке  в обычной спортивной майке, Каву прежних лет. Но они с Хироши обнялись, как старые знакомые, а отсутствие акцента в русской речи не оставляло никаких сомнений, что передо мной – живой Сергей Кавагоэ. «Живой...» Хммм... После того, что я узнала дальше, это слово приобрело для меня несколько иной смысл.

Мы познакомились. Мы прошли в большой просторный холл и сели в кресла.

-         Понимаешь, - безо вского перехода вдруг сказал Кава, - мне кажется, пришло время для сенсации. Пришло время, как говорится, раскрыть карты. Просто я боюсь, что потом это уже будет поздно и никому не интересно.

-         Я не совсем понимаю, о чем, вы,- глупо улыбнулась я.

-         Ну ты, например, хочешь узнать историю «Машины Времени»? Я имею в виду, настоящую историю, а не то, что написано в книжках, журналах и на веб-сайтах.

-         В смысле – настоящую?, - совсем растерялась я.

-         Это удача, что ты – русская журналистка, и я – ну, понятно, кто я, - оказались одновременно в этом доме. Ты напиши, все что я расскажу – вот и все.

-         Конечно, я напишу, - в состоянии все того же непонимания автоматически проговорила я, - но о чем?

Сергей поднялся с кресла и мы вслед за ним отправились в соседнюю комнату. Причем, у двери Срегей пропустил меня вперед. Я вошла и – ахнула. Передо мной была самая настоящая репетиционная студия, с инструменами, усилителями и микрофонами, а в ней сидели «машинисты»! В небрежных позах, явно отдыхая, и, по-моему, даже не общаясь: в крайнем случае, мне показалось, что я не прервала никакой беседы своим вторжением. Да и инструменты были отключены.

-         Здравствуйте!, - ошеломленно произнесла я.

Ответом мне было безразличное молчание. Никто даже не посмотрел в мою сторону. Я немного смутилась, оглянулась на своих спутников. Они улыбались, и, почему-то даже вежливый Хироши, тоже не поприветствовал музыкантов.  Я растерялась окончательно.

- Привет, ребята!, - тем не менее, повоторила я на всякий случай.

- Не надо с ними здороваться – рассмеялся Кава, - они не ответят. Смотри, -

Кава подошел к Кутикову и совсем неучтиво постучал по его голове, потом поднял и опустил руку, - Он ненастоящий. Подойди поближе – не бойся, он не укусит!, - и Кава расссмеялся.

Я подошла поближе. Мне чуть не стало плохо. На плетеном стуле сидел совершенно однозначно – Кутиков. Но это был не он. Это была кукла. Робот. Мастерски, тончайше выполненный робот!

-         Если ты не очень пугливая, я могу его включить, - заметил Кава.

-         А остальные?, - в шоке, я не расслышала его вопроса-предложения.

-         Подойди – посмотри. Вот Макар, можешь даже поцеловать!, - Кава расплылся в улыбке – его, бывало, многие девушки мечтали поцеловать! Он и сопротивляться не будет, - Кава совсем расхохотался.

Но мне было не до смеха. Кое-как придя в себя, я поняла, что у Сергея – невероятная, уникальная коллекция – точная копия нашей группы.

-         Сергей, - наконец, обретя дар речи, спросила я, - это великолепная коллекция, но зачем она вам?

-         Это не коллекция, - вскользь заметил Сергей, - Это рабочий вариант. Коллекция – в другой комнате. Ну что, включить тебе «Машину времени» - персональный концерт?

Честно говоря, я совсем ничего не поняла, только глупо кивнула.

Кава на какое-то время оставил нас с Хироши. Тот участливо посмотрел на меня и сказал:

-Ты только так не волнуйся. Я не знал, что это произведет на тебя такое впечатление. У нас на фирме делают разных роботов, я насмотрелся, а тебе, наверное, трудно впервые?

- Кто их сделал?, - спросила я, не отрываясь разглядывая знакомые лица и поражаясь невероятному сходству.

- Акира – сан. Великий ученый!, - уважительно произнес Хироши.

И тут произошло нечто совсем невероятное. С кресла со знакомым усталым вздохом поднялся Макар, подошел к гитаре и начал ее настраивать, Кутиков улыбнулся в пространство и открыл футляр бас-гитары, Ефремов повернул голову и молчаливо уставился на свой барабан, за которым, собственно, все это время и сидел. Малознакомый для меня Державин пробежался по клавишам синтезатора, и комната наполнилась звуками. Живыми, между прочим, звуками.

Когда рядом возник Кава – я не заметила, потому что музыка уже звучала, а Кутиков, настоящим, кутиковским голосом, который подделать было невозможно, запел : «Это было давно. Не вспомнить наверняка. Когда еще читали книги и боялись ЦК» . Музыканты совершенно естественно двигались, и голоса их были настолько реальные, что, честно говоря, я бы не отличила их от настоящих. Да и увидев их случайно, вот так, без предупреждения, я была бы убеждена, что это и есть настоящая «Машина Времени». В это время песня закончилась, Маргулис попил воды из бутылки, Макар поменял гитару и зазвучал его проникновенный голос, который не узнать мог бы лишь глухой: «Лифт идет почти бесшумно, он идет ужасно быстро»

-         Это программа «Часы и знаки», - заметил мне в ухо Срегей, - Первое, что под руку попалось. Смотри прикол. И он, дождавшись паузы, повернувшись к музыкантам громко сказал: «Поворот!!! Давай Поворот!»

-         Ну ребята! Сколько можно!, - устало откликнулся Макар.

-         Он разговаривает с тобой?!, - ошеломленно посмотрела я на Сергея.

-         Ну, почти что. Реагирует на определенные слова. Как всякий робот.

-         Господи, чудо-то какое..., - прошептала я, - Своя «Машина времени». Сережа, зачем вам такая игрушка? Она же дорогая, наверное?

Кава усмехнулся:

- Зачем МНЕ такая игрушка? Ты не так поняла, милая. Зачем ВАМ такая игрушка, вот что спроси , - он нажал на какую-то кнопку на своей дистанционке, и музыканты отключили инструменты, сели в кресла и затихли, словно и не было никакого концерта.

Я запуталась окончательно:

-         Кому – ВАМ? У нас нет такой игрушки.

-         Сергей, перестань издеваться над девушкой, - произнес молчавший до сих пор Хироши, видимо, такой жалкий вид у меня был, - Решил рассказывать – так давай уж все по порядку.

Мы вернулись в тот же холл, где сидели раньше, я достала свой диктофон, понимая, что сейчас каждое слово будет на вес золота, и буквально открыла рот, уставившись на Сергея.

-         Ты думаешь, что «Машина времени» существует с 1969 года и по сей день?, - начал он, и сам же ответил, - Да ты и не можешь по-другому думать, потому что это официальная версия, которая существует и другой быть не может. Версии – не может, а вот история  - может. Потому что истину, как правило, знают немногие...

Сергей налил горячий сакэ, я машинально отказалась.

-         Я сейчас скажу одну вещь, после которой ты решишь, что я – сумасшедший. Так вот. «Машины времени» - нет. Или даже не так. Она была. Но существовала всего несколько лет. Были мальчишки, которые едва умели держать в руках гитары, сочиняли каки-то песенки, пробовали петь «Битлов» и играть под Хендрикса. Вот, пожалуй, и все. А потом мальчик Андрюша поссорился с мальчиком Сережей и никакой группы больше не стало. Все!

-         Сергей, - я улыбалась, - может быть, для вас лично группа закончилась, но для людей...

-         Для меня лично – Сергей презрительно хмыкнул, - и для всех остальных тоже. Но одновременно с этим начался мой проект. Для меня и для всех остальных . Который, в отличие от группы, жив и по сей день.

-         Вы хотите сказать..., - я замолчала. Потому что абсолютно не знала, что хотел сказать Сергей. Но, к моему счастью, он меня перебил:

-         Я хочу сказать, коротко и ясно, что «Машина времени» - это группа роботов, которую ты только что видела вот за этой дверью, искуссно созданная моим дядей Акира-сан,

Я рассмеялась:

-         Сережа, у вас, безусловно, уникальнейшая коллекция, которая кого хочешь введет в заблуждение, но вы что,хотите сказать, что эти роботы играют за живых людей, а настоящий Макаревич в это время сидит за сценой и пьет томатный сок?

-         -Ага, - Сергей кивнул, - Точнее, даже не так. Эти роботы – и есть настояшая «Машина времени», потому что другой просто нету давно. Они на «за» кого-то играют, они играют сами от себя. Настоящего Макаревича нет просто. Точнее, конечно, он есть, - мы же делали с какого-то оригинала каждый экземпляр, поэтому, по земле разгуливают носители точно таких же лиц и фигур, как наши электронные музыканты,и, в память о нашей дружбе, прототипами этими стали мои друзья по школьной группе – зачем было далеко ходить? И название я оставил прежнее, и имена... А друзья эти мои, живые, они гитар в руки лет 25 точно не брали – и слава Богу!, - Сергей рассмеялся, - я еще помню, как мы играли...,- он улыбнулся своим мыслям, - Душечка, неужели ты и впрямь думаешь, что такие непрофессионалы, какими были мы – школьники, могли продержаться на плаву более 30-ти лет, при этом сохраняя популярность и поражая своими способностями? Да таких школьников в те годы пруд пруди было, в каждом подвале, в каждом спортзале, на любой квартире, где магнитофон был и пара гитар!

-         Но ведь на самом деле... Более 30-ти лет... И любят... И популярность..., - я не могла связать слова в нечто определенное.

-         Потому что  - согласись – гениальный проект у нас вышел!, - потриая руки, произнес Сергей. Смотри, как это было. Мой дядя делал свои исследования, он изобрел электронную музыку, которая нравилась всем. Это был саксофон, не настоящий, электронный, но дядя  подобрал такой уникальный звукоряд, который с точки зрения человеческой психологии, воспринимался каждым положительно, вне зависимости от того, какой стиль и какие инструменты человеку нравились. То есть, эту музыку было приятно слушать – вообще. Когда этот эксперимент удался, я вдруг подумал, что на его основе можно создать не просто несколько музыкальных произведений, но и целое направление – музыки, влияющей положительно на массы людей. Я поделился с дядей своими мыслями и он предложил мне еще одну, воистину гениальную вешь – не только музыкальное, но и вербальное воздействие на человека. При чем, русского человека! Я же прекрасно владел русским, мало того, я жил в этой стране и знал ее изнутри. Я приблизительно мог представить, какого уровня и содержания рок-поэзия может воздействовать на людей. Дяде и его лаборатории осталось только изобрести микросхемы и чипы, которые могли бы комбинировать вербально-позитивные лексические единицы, равно как и музыкально-звуковые композиции. Это удалось, не сразу, правда, но удалось замечательно! Я когда услышал первую песню, предложенную нашим компьютером – буквально обалдел! Мне самому это настолько понравилось, что я понял: я – русский человек! Кстати, знаешь, что это была за песня? «Марионетки!» Довольно-таки символично, не правда ли?, - Кава рассмеялся.

-         Сергей! Вы хотеите сказать, что все эти изумительные песни написала машина? В смысле, не та «Машина», а компьютер?

-         Ну конечно! А кто же еще?

-         А Андрей Макаревич? Он же есть на самом деле, он же интервью дает, он же книги пишет... Я не понимаю, вы хотите сказать, что он  - не поэт, не автор?

-         Дорогая! Я ничего не хочу сказать, кроме того, что сказал. Андрей – замечательный человек, и он получает приличный гонорар от нашей фирмы за то, что раздает автографы, интервью, заключает контракты с разными желающими... Да и не только Андрей – все прототипы «машинистов»,они работают «заменой», двойниками нашим ребятам, которые, к слову сказать, сейчас на  зимнем техосмотре., - Сергей усмехнулся – И получают, между прочим, такие деньги, что могли бы и не работать вовсе. Хотя, с приходом капитализма в Россию, им захотелось сделать свой бизнес – и я считаю это нормальным, - Андрей работает на телевидении, Саня Кутиков – в «Синтезе», - там не роботы, это точно, там «заменки». Ну, то есть, живые. Ты не запуталась?

-         Я не запуталась. Я просто не верю тому, что вы говорите.

-         А я и не надеялся. Кто поверит одному разговору, когда все 30 лет то, о чем мы сейчас говорим, тщательно скрывалось? Думаешь, легко было каждый раз после концерта в тайне от всех, двум – всего двум посвещенным! – отключать киберов, прятать их в спец. хранение, пока зрители ждут у выхода своих кумиров?

-         Но ведь были, и часто, случаи, что они дожидались? Кого?

-         Раньше – всегда были подставные лица, даже не обязательно те, настоящие, просто – нанимали похожих, как ко всем звездам, это не вызывало никаких подозрений у организаторов концертов, это было общепринятой практикой. А вот позже стали программировать киберов, потому что появилась доступность – люди за деньги хотели получить не только группу, но и возможность пообщаться... Поверишь – это оказалось еше проще, чем научить их петь., - Сергей усмехнулся, - Никто и не заподозрил, что общается с роботом. Просто ребята прослыли не очень дружелюбными по отношению к фанам, вот и все. Они их старались всячески избегать. Это, кстати, тоже в их программу было заложено – для самосохранения.

-         Я не могу поверить... Сергей, то, что вы говорите – либо очень тонкая шутка, придуманная как месть журналистам, которых вы ненавидите, либо...

-         Да за что мне вас ненавидеть? Вы ведь за все эти годы обо мне если и написали пару-тройку статей – спасибо. Это бедным «машинистам» досталось! Нет. Мне шутить совсем неинтересно. Я просто подумал – надоело. Ну, денежный проект - сумасшедьшие деньги, не стану врать – но надоело! Сколько можно уже чинить, крутить мозгами, что нового сделать, и потом. Этот случай с Петькой меня добил...

-         А что случилось?

-         Как? Ты разве не слышала этой истории с увольнением, объяснения вразумаительного которому не могли дать ни Макар, ни их директор, ни один журналист?

-         Как же не слышать! ..Ну и, что же это с вашей точки зрения?

-         Да пошли, покажу!, - сказал, поднимаясь с кресла, Кава.

Мы прошли в дальний конец дома, где за одной из дверей, среди каких-то непонятных запчастей, запаяных коробок с материалами, в углу в большой коробке бесформенной кучей лежало тучное тело Петра Подгородецкого. Точнее, конечно же, совсем не его, а его роботической копии.

-         Вот, смотри, - сказал Кава, - Вылетели несколько чипов, причем, такая незадача – случилось это прямо в Олимпийском, после концерта, он упал на какие-то ящики и сильно повредил лицо, не говоря уже об электронике... Ну что. Срочно переслали его сюда, к нам. И вот бились мы бились, а сделать никак не можем. В принципе, сможем, но это дело времени. А группе нужно петь, ездить на гастроли. Пришлось срочно делать замену – такой простенький вариант, чтобы получилось быстрее, взяли Державина. Кстати, настоящий Державин тоже поет, попсу. А в «Машине» - кибер. Я не знаю, почему мы сделали именно Державина – ну кого-то же надо было! А Петьку... главное, так и не разобрались, в чем дело... Обидно. Народ его любил... Так вот, пришлось сочинять всякую пургу про ссоры и прочее. А самому «прототипу» ничего более умного в голову не пришло, как изображать из себя секс-гиганта. Ну, мы ж ему дали условия:  часть денег он получает, тем не менее, хотя бы за то, что молчит. А уж кем он в реальной жизни хочет быть – не наша забота.

-         Но что же теперь? Если я напишу все это, они ведь потеряют свои доходы от вашей фирмы, так?

-         Не так. У них контракт на 40 лет, не переживай! И с наших накоплений они до пенсии доживут спокойно!

-         А люди? Как они будут слушать «Машину», зная, что слушают роботов?

-         Так же, как и слушали раньше – с чувством глубокого удовлетворения!. – ответил Кава и вывел нас из кладовой уникальных материалов.

Тут меня осенило:

-         Погодите! А как же Маргулис? Он же еще в «Воскресении» играет!

-         Играет. – вздохнул Кава, - Даем напрокат. Там даже музыканты не знают, что с ними – робот.

-         А кому же тогда даете напрокат?

-         А вот имен я тебе, голубушка, не скажу – это пока наша коммерческая тайна.

В голове у меня творилось черт знает что. Вся эта история с роботами была просто похожа на мистический ужас. Но это было еще не все.

-         Да! Ты интересовалась коллекцией! Пошли. Покажу!

Уже совершенно не понимая, о чем идет речь, я покорно шла за Сергеем Кавагоэ, так быстро превратившимся для меня из простого бывшего «машиниста» в мрачного и могучего гения.

 Мы оказались в самой, по-видимому, большой комнате дома. Она чем-то напоминала музей.

-         Температура здесь особенная, - словно подслушал мои мысли Сергей., - Хранятся уникальные экземпляры... Можно сказать, наша молодость...

-         И он раздвинул пластиковые шторы. Одну за другой. И – о ужас! – передо мной возникли сразу несколько Макаревичей – с длинными кудрями и с короткими,  в узких клешах и «вареных» джинсах, а потом – несколько Кутиковых, Маргулисов, Ефремовых...

-         Они все – поют?,  едва оправляясь от шока, спросила я

-         Нет. Это просто – куклы. В смысле, они пели в свое время. Но теперь внутри – пусто. Хотя, вставить электронику – раз плюнуть. Я уже подумывал над этой безумной затеей – выпустить как-нибудь «Машину» образца 80-х, с тем же имиджем, с теми же песнями... Например, программа «Вечно молодые», как? Народ бы просто тихо офигел!

-         Дааа... Это было бы невероятно... Я даже не представляю... Сергей, а можно еще раз послушать...ммм... ну, роботов?

-         Да пожалуйста!

Мы вернулись в «репетиционную студию». Музыканты сидели в тех же позах, в каких мы их оставили. А, собственно, что можно было ожидать от роботов? Кава нажал на кнопку. Они ожили. Я подошла к Макару с чувством странного незнакомого волнения и сказала:

- А можно попросить у вас автограф?

Он устало посмотрел на меня и ответил:

- Так я же тебе, по-моему, его давал?

Вытаращив глаза, я беспомощно обернулась к Каве:

-А вы уверены, что это – робот?, - спросила я, стараясь, чтобы Макар – кто бы он ни был – не услышал, -  Он и правда ведь уже давал мне автограф!

-Слушай, девочка! Какой робот? Что ты несешь! У меня мало времени, давай ручку и что там тебе подписать!, - услышала я слегка раздраженный голос Макара.

Кава засмеялся:

-         Отключить? Или еще пообщаешья?

...Я выскочила из студии, в ужасе решая, что же теперь делать с моей несчастной головой и всеми этими невероятными знаниями. Наспех распрощавшись с Кавой и договорившись о следующей встрече – это Хироши, спасибо ему, объяснил, что мне нужно время, чтобы все это как следует переварить – я отправилась в свой гостиничный номер, где и написала все это, просто по памяти. Не претендуя на литературный слог и стройность повествования. О том, что вы мне поверите – я просто и не заикаюсь. И лучше бы вы оставались в том же неведении, что и раньше!

Снежанна Полянская.