— Можно пальцем прикоснуться?

— Пожалуйста!

— Он!

— Настоящий! Не спрятался на этот раз.

— Нашу газету Вы видели?

— Я вообще газет не читаю. Практически не читаю газет и не смотрю телевизор.

— Тогда пару слов о нашей газете "Пятое Измерение". Она особая. Это нетленка, переведенная в газетный формат.

— Такой подход серьезный!

— Вот мы стараемся. Такой прецедент.

— Я себя не отношу к людям, которые хорошо говорят, к сожалению. Поэтому я стараюсь не давать интервью. Мне кажется, что я думаю лучше, чем говорю.

— Думаю лучше, чем говорю?

— Да. Мне вообще больше нравится размышлять, чем говорить.

— Мне вспомнилась песня из старых — "скажи мне, чему ты рад, постой, оглянись назад".

— Есть такая песня, мы ее вернули в программу не так давно. Я опять ее пою. Но эта песня не мной написана. Я вообще в своей творческой жизни написал всего один текст. И тот никуда не пошел. Долгое время, находясь в кампании таких людей, как Макаревич, Романов, как Боря Гребенщиков, у меня выработалось чувство понимания того, что такое хорошие стихи. Когда я вижу текст, написанный мною, я понимаю, что он настолько несовершенен, что показывать его нельзя, какие бы интересные и хорошие мысли в нем ни присутствовали. Эту песню написал Андрей Макаревич, я ее только спел.

— А музыка?

— И музыка его. Я ее только спел. Было много других песен, где он не являлся автором музыки, а являлся автором текста — "Поворот", "За тех, кто в море", "Музыка под снегом", "В добрый час". Много всего.

— Вы сказали — "у меня хорошо получается думать".

— Размышлять.

— Размышлять. О чем эти размышления?

— О всем том, что тебя окружает. В данный момент, в данную минуту. Они идут вторым планом независимо от того, чем я занимаюсь.

— С какого, примерно, возраста?

— Лет с четырех.

— И, наверно, есть какие-то ступеньки восхождения?

— Вряд ли. Это не обязательно движение по ступенькам наверх. Это параллельное ощущение того, что происходит.

— Я не могу поверить, что Вы сейчас мыслите, размышляете на уровне четырехлетнего ребенка.

— Я был бы счастлив, если бы у меня вот это вот ощущение четырехлетнего ребенка, ощущение мира, жизни, людей и всего того, что происходит с человеком, сохранилось. Наверно, я уже сейчас не чувствую так. Не вижу мир таким, каким я его видел и ощущал в четыре года, но мне хотелось, чтобы именно это ощущение было у меня всю жизнь.

— А что Вы для этого делаете?

— Ничего. Тут ничего не сделаешь.

— А разве такое бывает, что чего-то хочу, ничего не делаю, а оно произойдет?

— Конечно.

— Жизнь обычно показывает другие примеры. Если человек чего-то хочет и в эту сторону устремляется, тогда цель достигается?

— Если ты чего-то хочешь, нужно правильно сориентироваться — в какую сторону в данный момент движется энергетическая составляющая. Ну, как река. И постараться попасть в этот поток и двигаться в этом потоке, не сопротивляясь этому потоку. При этом, очень внимательно наблюдая, куда же, все-таки, он тебя относит или приносит — к цели или в сторону? И если ты видишь, что этот поток начинает тебя уносить в сторону, то тогда нужно сменить галс. Поймать ветер.

— Со скольки лет Вы знаете об этом потоке?

— С детства. Я на уроках вдруг выключался и путешествовал — я смотрел в окно и "шел гулять". В это время шел обычный урок, а я представлял себе, что я пойду туда, там деревья, а там вот какая-то подстанция, а за ней, наверно, там пойдет дорожка, будет лес. В общем, все то, что я себе представлял. И вот как-то дальше, дальше… Я себе представлял, что я ушел туда и движусь там. И мысли мои там. Ощущения, запахи — там. Ну, звенел звонок, или учительница говорила: "Кутиков, ты где?" Ну, я возвращался. Так что, в принципе, это с детства. Я очень любил и люблю двигаться без определенной какой-то цели, задачи, если есть свободное время или я себе его освобождаю. Просто ходить — это в свое время было просто необходимо мне. Я, просто, выходил и шел без определенного маршрута по Москве. Куда потащит, туда и пойду. Хочется повернуть сюда, пойду сюда, хочется повернуть туда — пойду туда. Годам к 20-и я исходил весь центр Москвы пешком. Для меня не составляло никакого труда уйти с Малой Бронной, дойти до ВДНХ и вернуться обратно.

— Что же это за поток? С одной стороны, он носит туда-сюда, с другой стороны, есть стремление ему соответствовать. Если не соответствовать, то как-то получается коряво. Этот поток — это абстракция или что это?

— Не знаю. Для меня он реально существует. Это определенная энергетическая составляющая — мировая, вселенская — которая для меня объективно существует. И когда она включается, она меня начинает таким вот образом таскать за собой.

— Она так всех людей таскает?

— Не знаю. Мы же про меня говорим.

— Тем не менее, я думаю, что когда Вы исследовали этот поток, то возникал этот вопрос — он только на меня действует, или на людей тоже действует?

— Я думаю, что на кого-то действует. Моей жене это понятно.

— Но есть люди, которым это непонятно. Это я к тому, что нужно к нему прислушиваться как-то?

— Обязательно.

— Или это у одного есть, у другого нет?

— На самом деле на всех. Некоторые это могут называть божественной энергией. Может быть, кто-то называет это вселенским каким-то потоком. Кто как это называет для себя, те, кто ощущают это в определенные периоды своей жизни. А некоторые ощущают его постоянно. Но это только великие.

— Только великие что? Постоянно ощущают?

— Все самые великие люди, они находились в каком-то им только понятном энергетическом пространстве постоянно.

— Вы постоянно ощущаете этот поток?

— Нет, к сожалению, нет. Постоянно, я думаю, ощущали такие люди как Микеланджело. После того как я побывал в Риме, побродил с женой и дочерью, в общем, ногами… Я всегда очень любил Микеланджело. И когда я увидел его работы, я понял, что это человек, который всю свою жизнь находился в этом потоке. Потому что иначе сотворить все то, что он сотворил, на таком уровне — невозможно. Для него это была божественная энергия, кто-то ее называет космической. Для меня это больше похоже на ветер.

— Когда ставишь перед собой цель — ты выходишь из потока или каким-то образом закручиваешь его? Как совместить следование потоку и сознательные цели в жизни?

— Я говорил о том, что не ставишь себе цели, а используешь эти потоки, эти ветры, и движешься к какой-то точке. Я никогда не ставил себе никаких целей, кроме тех, которые реально существуют сейчас. Например: нужно свести альбом. Или, например, у меня появился интерес к какому-то исполнителю, и мне, как продюсеру, нужно сделать эту работу. У меня не было цели "добиться", "достичь", "обогнать", "стать". Никогда. Нет и сейчас.

— Сколько Вам лет?

— Пятьдесят один.

— Вы очень молодо выглядите.

— Ну, не знаю, так получилось.

— Секрет какой-то?

— Никакого секрета.

— А может быть, это как-то связано с тем, что вы не ставите цели "добиться"? Результат ли это следования потоку? Или это случайное совпадение?

— Думаю, что да, скорее, результат следования, потому что я, чаще всего, старался не плыть поперек потока, не бороться. А прислушаться и следовать туда, куда меня зовет мое ощущение жизни. Двигаться под воздействием потока. Можно так сказать: у каждого человека есть судьба. И что бы он ни делал, рано или поздно свершится все то, что написано в его судьбе. Есть люди, которые активно вмешиваются в то, что написано. А есть люди, которые не вмешиваются в то, что написано, а стараются почувствовать, увидеть то, что написано. И если там возникают какие-то знаки, имеющие негативную окраску, то стараются за счет тех же течений обойти их, обплыть. Во всяком случае, не пытаются пойти наперекор течению и не пытаются этот знак каким-то образом сломать или уничтожить.

— Есть китайская притча: два человека упали в реку, и один плыл-плыл, выбился из сил и утонул, а другой отдался течению, и в какой-то момент вышел из этой реки.

— Если говорить о философской составляющей в жизни, мне, скорее, ближе китайско-японское восприятие, отношение к жизни, хотя по вере я христианин. Дело в том, что есть масса неувязочек в том, что я говорю, но есть вещи, которые очень сложно объяснить. Поэтому многое из того, что я чувствую и понимаю, я не могу объяснить обычным, стандартным языком. В связи с этим я и стараюсь не давать интервью. Потому что — как можно это объяснить? Я не могу этого сделать, мне Бог не дал таких способностей.

— Это знание имеет какую-то ценность для вас? Эти ощущения воспринимаются как ценность?

— Да, но это не знание. Это способ познания и способ жизни.

— До людей этот способ жизни, это понимание, это восприятие нужно как-то доносить?

— Это бесполезно. С моей точки зрения, это бесполезно.

— В каком смысле?

— Ну, знаете, это как "Бог дал, Бог взял". Вот дал он человеку возможность, скажем, понимать, что такое звук, понимать, что такое запах, что такое цвет. Вот он дал возможность. А другому человеку он не дал этой возможности. И сколько ты ему не объясняй, что вот это вино, например, имеет столько-то и столько-то оттенков запаха, вкуса и так далее — он на тебя смотрит и не понимает этого. Ну, не дал ему Бог этой возможности — понимать.

— А если он постарается? Поток-то — для всех?

— Поток — для всех. Но каждому дано ровно столько, сколько дано. И кто-то может почувствовать этот поток на сто процентов, кто-то на двадцать, кто-то на десять. А кто-то — вообще никак.

— Когда человек начинает чувствовать этот поток…

— Но, вообще, конечно, если так рассуждать и глубоко копаться, любой человек в состоянии это почувствовать. Но это зависит от степени веры. Не просто веры в Бога, а веры вообще. Если человек родился с верой, то он может верить в Бога, он может ощущать ту энергию, о которой я говорил, он может ощущать энергию других людей, энергию событий, происходящих вокруг него.

— Когда вы занимаетесь своей деятельностью — музыкальной, продюсерской — это просто деятельность, или это какой-то аспект этого потока?

— Это с ним связано, конечно. Потому что очень многое я делаю на уровне ощущений, а не на уровне технологий.

— Этот поток — он ведь светлый, не злобный?

— Для меня — да, он такой.

— Я думаю, что божественный поток — он несет что-то хорошее.

— Та часть, которая светлая — она светлая, а та часть, которая темная — она темная.

— То есть, есть еще и темная часть?

— Как у всего божественного. Как у всего — есть темная сторона, и есть светлая сторона.

— Интересно…

— Просто, ты можешь выбирать поток, в котором ты движешься энергетически. Ты можешь двигаться в светлом, или, во всяком случае, пытаться двигаться в этом потоке, а можешь двигаться в темном.

— А по какому потоку лучше двигаться?

— Ну, тут уж кто как. Для меня светлый более привлекателен. В светлом любви больше. А я сторонник, такой, можно сказать, что вселенской любви.

— Та часть потока, которую Вы излучаете через свою деятельность — она, значит, несет эту любовь? Пусть в какой-то незаметной форме.

— Конечно, несет. Я думаю, что да. Это же всем известная вещь — когда человек совершает какие-то действия, они всегда с каким-то знаком, плюс или минус. Не бывает действий иного свойства. Как бы люди ни хотели пройтись по серединке и быть серенькими — не бывает.

— "Как бы люди ни хотели быть серенькими"?! Да, хорошо!

— Либо положительные, либо отрицательные. И у каждого человека, на самом деле, вся жизнь состоит из положительных и отрицательных намерений. Если ты работаешь и находишься в потоке, который имеет положительную, светлую энергию, то она оставляет отпечаток на твоей работе и передается другим людям. Во всяком случае, я надеюсь на это.

— "Этот отпечаток передается другим людям"… Это некий сознательный посыл людям своей деятельностью, своими песнями, своей музыкой или это, просто, "через меня идет поток и он на этой деятельности отпечатывается"? Есть ли сознательное стремление донести какой-то посыл?

— Нет. Есть понимание того, что ты можешь передать через себя, через свою работу, хотя бы часть той положительной энергии, которую ты ощущаешь. Это понимание, а не желание и не цель.

— То есть здесь точно так же, как с целями "добиться"?

— Совершенно верно. Потому что как только ты себе ставишь цель, ты начинаешь не замечать того, что происходит вокруг тебя. Ты настолько увлечен движением к этой цели, что ты можешь потерять те очень важные ориентиры и ощущения в жизни, которые более необходимы, чем та цель, которую ты себе поставил. Та цель, возможно, является самообманом.

— Ну, а если человек умный, то, может быть, это не будет самообманом?

— Да, я допускаю…

— Или одного ума недостаточно?

— Ум вообще понятие относительное. Часто за умных людей принимают людей практичных, или начитанных, или получивших достаточное образование, то есть накопивших определенное количество информации и умеющих этой информацией вовремя воспользоваться. Но это совсем не значит, что человек умный.

— У меня в архиве есть фраза: "Умным может быть любой дурак".

— Ну, вообще, это сильно сказано, да.

— Одного ума не достаточно, чтобы определиться с целью? Не для того, чтобы поставить какую-то маленькую прагматичную цель, а чтобы в жизни четко курс держать — одного ума не достаточно?

— Конечно. Поэтому нужно держаться вот этой энергии. Надо держаться ощущений в жизни. А не ориентиров, маяков, целей. Ощущения должны быть. Жизнь всегда будет подсказывать, правильно ты движешься, правильная ли это цель. Но только в том случае она будет подсказывать, если ты будешь ее пытаться почувствовать.

— Какие в Вашей жизни были моменты явного проявления этого потока?

— Ну, вот, скажем, я уходил из "Машины времени" трижды. И возвращался. Потому что что-то мне говорило, что надо вернуться. У меня там друг — Андрей Макаревич. И были ситуации, которые, с точки зрения моего ощущения жизни, диктовали мне возвращение. Я никогда не делал свою собственную группу. Хотя написал песен достаточно, с моей точки зрения, для того, чтобы заниматься сольной карьерой. Что-то меня все время останавливало. Это — не отсутствие решительности, а что-то, что связано с моим ощущением жизни. Решительным я был в юности, когда дрался на улице.

— То есть решительность присутствует?

— Я не боюсь. Я не боялся утверждать себя в уличных боях, потому что какая-то составляющая, которая окружала меня — энергетическая, — она в этот момент подсказывала мне, что надо. Но в 16 лет я понял, что все.

— Очень интересно. То есть поток — это не есть размазанность, мягкотелость. Иногда поток ведет в бой?

— Поток — это вообще не размазанность. Поток не может быть размазанным.

— Поток — это не размазанность? Следование потоку, блуждание по улицам — формально это может быть воспринято как размазанность. Человек, который отдается потоку, рискует ничего в жизни не добиться — ни семью сложить…

— Кто сказал, что самое главное в жизни — это чего-то добиться? И, вообще, кто сказал, что самое главное в жизни — это создать семью? Есть масса людей, которые прожили свои жизни не создав семью, не добившись каких-то высот.

— Есть пословица, что настоящий мужчина должен посадить ребенка… ой!…

— Посадить дерево, родить сына, построить дом. Но это придумано кем-то. Я могу сказать так: я не думаю, что Бог в любом его проявлении сказал мужчинам, что настоящий мужчина — это только тот, кто посадил дерево, родил сына и построил дом. Я, например, сына не родил и, тем не менее, считаю себя состоявшимся мужчиной. У меня две дочери. Я очень хотел, чтобы у меня была дочь. Я, вообще, женщин очень люблю. Потому что жизнь — это женщины, вообще-то. Жизнь — это женщины. Если бы мужчины прислушивались к умным женщинам почаще… Есть умные мужчины, к которым прислушиваются. Если бы прислушивались бы мужчины еще и к умным женщинам, то жизнь была бы, с моей точки зрения, значительно красивее, умнее, нежнее и перспективнее.

— Значит, известную всем формулу, что "настоящий хомяк должен пожрать, поспать и сдохнуть" — совсем не обязательно воспринимать как абсолютную истину?

— Нет, конечно. (смеется)

— Для того, чтобы идти такой достаточно "созерцательной" дорожкой нужно быть очень смелым и решительным человеком, потому что иначе — страшно. Вы что, с 4-х лет и — смелый человек?

— Бог его знает. Наверно.

— Смелость нужна для того, чтобы двигаться в потоке?

— Если ты его действительно поймал, если ты его чувствуешь, если ты его понимаешь, то никакой смелости не нужно.

— Когда у человека есть цели, у него все в порядке со смыслом жизни.

— Я меньше всего думаю о смысле жизни.

— Это рецепт для того, чтобы с этим все было в порядке?

— Абсолютно. Многие пытались думать на эту тему, пытались это сформулировать — и до сих пор нет точной формулировки, что такое смысл жизни…

— Одна из древних формулировок, что "не надо об этом думать".

— Да. Вперед и все. Живи.

— Эта позиция, она помогает или мешает творчеству?

— Конечно, помогает. Если ты попадаешь в поток в тот момент, когда к тебе приходит музыкальная тема либо ее какой-то... Бывает предощущение того, что вот сейчас придет музыка. Бывает такое. И ты находишься в этом потоке, и в это момент все вокруг тебя приобретает форму желе. Все, как бы, то же самое, но движется как-то не так. Все не так. И в это момент приходит музыка. Наиболее удачная музыка всегда приходила в таком состоянии.

— Творчество в современной цивилизации большим своим боком погружено в шоу-бизнес. И там человек, который не ставит перед собой цель "продвинуться, прославиться", рискует оказаться неуслышанным. Так ли это?

— Элементы этого присутствуют, конечно. Но моя практика показывает, что люди безусловно одаренные, талантливые, несмотря на все сложности, которые называются шоу-бизнесом — в России и в других странах — они, тем не менее, находят способы стать известными.

— Но очень же много гибнет на пути? И, возможно, выживают как раз — "борьба видов" — те, кто может снабдить свой талант зубами, плавниками. Очень же много талантливых людей?

— Нет. Очень много способных. Талантливых мало. А гениальных — совсем по пальцам пересчитать. Это очень точно нужно понимать. И не подменять понятия. В нашем мире очень часто подменяются понятия. У нас способного называют гениальным. Талантливого называют богом. А, на самом деле, жизнь потом все расставляет на свои места.

— Жизнь потом все расставляет на свои места?

— Ну, да. К сожалению, это так. Ты можешь думать, что это вот так сейчас, а на самом деле, на самом деле — это совершенно по-другому.

— "К сожалению" для того, кто заблуждается, кто видит неверно?

— Да. Проходит время какое-то, и если ты в состоянии оглянуться и правильно оценить — иногда хватает одной жизни! — ты можешь увидеть, что то, что считалось тогда сверхъестественным, великолепным, фантастическим, на само деле — пустое место.

— Вы всегда были таким?

— Всегда.

— Спокойным.

— Я не очень спокойный. Я, достаточно, эмоциональный человек, вообще-то, в жизни. Но есть вещи, о которых я всегда думал спокойно и к которым относился так же, как отношусь сейчас. Всегда так. А что, скажем, с моей точки зрения, что суетиться-то? Что суетиться, когда, все равно, умрешь?

— Миллионы, миллиарды суетятся каждый день, каждую минуту.

— У меня недавно с одним моим близким товарищем произошел разговор. Он говорил о том, что жизнь такая маленькая, что нужно успеть сделать как можно больше. Для того, чтобы тебя не забыли. А я говорю: "Я согласен с тобой, что дел, сделанных тобою, и дел, которые стали частью жизни других людей — должно быть достаточно, чтоб тебя не забыли. Но, очень часто люди стараются сделать, как можно больше, и начинают суетиться. И в этой суете теряют самое ценное, что есть у творца — умение правильно оценивать то, что делаешь. Так забегался, что уже не в состоянии объективно подойти к тому, что делаешь". Поэтому суетиться в творчестве, в искусстве и вообще в жизни, в делах — не надо. Может, тебе написано сделать всего одно дело — поставить камень на дороге в том месте, где он должен стоять, и он будет там стоять 1000 лет. А, может быть, тебе дано построить 10 городов. Но и при этом суетиться не надо. Надо спокойно построить один, второй, третий — без суеты. Поставить камень. А кому-то ничего — просто, прожить эту жизнь. Пройти по дорожке и уйти. Не надо суетиться, это ничего не принесет, кроме того, что ты потеряешь здоровье, силы — потеряешь жизнь, в конце концов, в суете.

— И Вы говорите, что не умеете разговаривать?

— Абсолютно. Это поток сознания — не оформленные, не всегда логично связанные между собой мысли. Если бы я мог все это оформить, я бы написал книжку, может быть.

— Я думаю, что уже можно писать, не "оформляя" особо, уже достаточно людей, которые поймут.

— Не дал мне Бог владеть языком. Может, из-за того, что я не учился вовремя, когда надо было учиться. Это я сейчас понимаю, что учиться надо в определенный срок, чему-то в каждый. Каждый срок в жизни предназначен для учебы, вся жизнь наша — учеба. Надо учиться все время, но каждый период жизни человека предназначен для определенной науки, что ли. Для могущих открыться тебе в этот момент определенных знаний. Учиться и у молодых, и у старых. Главное — учитель. И учителей видеть.

— Как у них учиться, если они разговаривать не хотят?

— Смотреть.

— Ну, не могут же все прийти и посмотреть на Вас?

— Я не учитель, мне до учителя далеко. У меня есть люди, у которых я учился, учусь, у меня есть образ учителя. Я под него не подхожу.

— Я сейчас говорю о другом аспекте темы. С каждым, кто может научить — примерно, такая же ситуация. Говорить он не хочет. Делает свои дела и, в общем-то, стоит на позиции, что научить невозможно. Поэтому тот, кто накопил какой-то пласт знания, какой-то концентрат — он недоступен для остальных?

— Книги всегда могут подсказать тебе и научить. Те, которые уже написаны.

— Какие Ваши любимые авторы?

— В разное время — разные. Но есть те, которые остались со мной. Это Маркес, Гессе. Это Булгаков — человек, который написал самую красивую историю любви, с моей точки зрения. Есть поэты замечательные. Тарковский. Я очень люблю.

— И можно, читая книги, получить какое-то знание?

— Конечно.

— Но Ваше знание — оно же не из книг? Из книг идет часть импульсов, но этого…

— И из книг тоже. В хороших книгах, там же не только знания, там энергетическая составляющая всегда присутствует. Человек, который создает что-то, через него идет этот поток. Если поток вошел в произведение в каком-то веке — пусть это книга, музыка, картина — то это все передается тебе. Если ты хочешь увидеть, услышать, пытаешься это почувствовать, поймать, а не просто информацию получить… Я знаю, как учиться. Надо приходить и смотреть, как работает мастер.

— Что-то мало таких мест, куда может прийти большое количество людей.

— Репетиции. Мне было интересно, я приходил. Я никогда не занимался классической музыкой как профессией, но я ее люблю. Я приходил и смотрел, как репетируют — в темном зале сидел — "Виртуозы Москвы". Мне было интересно — за счет чего? как можно добиться стройности звучания скрипок? как штрих вырабатывается? Или же, полтора года я просидел за спиной гениального, с моей точки зрения, звукорежиссера — Виктора Борисовича Бабушкина. Такой у нас великий, советский режиссер, который, в принципе, создал целую школу. Изумительный человек. Исключительный профессионал, как музыкант, как звукорежиссер, как продюсер. Настоящий учитель. У него можно было учиться жизни, чему я и учился. Взглядам.

— Жизни? Не только технологии, но и жизни?

— Конечно. Но, опять же — это не точная формулировка. У таких людей можно учиться, как правильно двигаться в тех потоках, которые ты ощущаешь.

— О!

— Чтобы не запутаться. Такие люди помогают понять природу движения в этих потоках и природу движения тебя в этих потоках.

— А что значит "чтобы не запутаться"? Как в этом потоке можно запутаться?

— Но я же сказал, что вовремя нужно войти в какой-то поток, который поможет тебе обойти какие-то препятствия. Можно через них проскакивать, можно лбом удариться. Как правильно, чтобы вовремя заметить, поймать что-то другое? Это же — как птица. Это, скорее, не вода — ветер, солнце.

— Вы уже научились ориентироваться в этих потоках?

— Я учусь.

— Как так? А я уже второй вопрос заготовил — "так можно ли Вас назвать Мастером ветра"?

— Нет. Мастер ветра это был Микеланджело. Мастер ветра, наверно, был Рахманинов. Я уж не говорю о Бахе.

— Баха ж, его забыли на целые 200 лет?

— Это, как раз, о том, о чем я говорю. Его, вроде как, забыли, а оказался он — самый великий. Самый. Такое заблуждение, что человек идет вперед.

— Интересно.

— То есть, он идет вперед. Для меня лично, движение в жизни — это движение вперед с головой, повернутой назад. Потому что видеть мы можем только то, что уже произошло. Мы не можем увидеть то, что будет происходить.

— И?…

— Вот так и живешь. Поэтому, чтобы двигаться вперед, нужно ловить эти ветры.

— Вот оно что! Получается, что, так как ты вперед не видишь, то все твои рассуждения и построения — это всего лишь построения? А реальный инструмент — это ощущение этих потоков? Потому что голова твоя все время повернута назад. Чувствование потоков, получается — единственный способ "видеть"?

— Предполагать, что ты видишь.

— Вам 51 год, какой-то срок уже прошел. Эта техника работает?

— Да, как видите. Я самый старший в "Машине времени".

— Я помню, у тебя длинные волосы были?

— Это было в один момент. Я делал проект "Лицея". Записывал им первую пластинку. Работал на студии, ходил мимо зеркала и боковым зрением увидел себя. И я понял — то, что в зеркале, не имеет отношения к тому, что внутри. Я остановил запись, позвонил парикмахеру своему — я стригусь много лет у одного человека — приехал к нему и говорю: стриги! Сбриваю усы, постригаю себе волосы, приезжаю обратно. И понимаю, вот сейчас я чувствую себя хорошо, потому что мое внутреннее состояние абсолютно соответствует тому, что я вижу в зеркале. Пусть даже это и ужасно. 20 лет ходить лохматым, а потом — в один день. Я приезжаю на студию, открывает охранник и говорит: "Вы куда?" Я говорю: "Витя, протри глаза". Он по голосу меня узнал. Это дало мне возможность в течение нескольких лет спокойно ходить по улице. Вообще спокойно.

— После постригания?

— Да. Жизнь — это очень гармоничная штука. Нужно стараться ее не разрушать. И тогда ты сам будешь чувствовать себя гармонично. Вот и все.

— Можно считать это Вашим посланием молодым людям, которые будут читать эту газету?

— Да ради Бога. Хотя это — некий опыт, это не послание. Жизнь гармонична. Когда сам гармоничен, то будешь гармоничной частью. Если человек видит, что жизнь не гармонична, это значит, он смотрит не туда.

— А куда он смотрит?

— Все просто, не нужно усложнять. Самые сложные уравнения сводятся к самым простым решениям.

— Жизнь не пыталась Вас сбить с этого внутреннего пути? Ведь, она же — ужасно гармоничная, поэтому подсовывает такие штуки, специальные находит уроки, чтобы сбить с толку?

— Наверно, да. Во всяком случае, до сегодняшнего дня мне удавалось решать те проблемы и отвечать на те вопросы, которые ставила жизнь. Я никогда не изменял своему ощущению жизни, поэтому, чаще всего, я находил возможные — я не говорю, правильные! — возможные ответы на те вопросы, которые ставила жизнь. И потом есть элементарные вещи, о которых нельзя забывать. Есть святые могилы. Есть понятие дружбы, есть понятие чести. Оно есть. Оно не находиться где-то, абстрактно, оно должно находиться здесь.

— Люди часто отбрасывают все это для увеличения эффективности. По крайней мере, им так кажется, что так будет эффективнее в этом мире, в этой цивилизации.

— Очень часто бывает такое, но они очень плохо заканчивают. Хотя все мы заканчиваем в одном состоянии, как принято считать.

— Вроде как.

— Да, вроде как. Но я считаю, что нужно приходить достойно и уходить не менее достойно. Во всяком случае, мои родственники, всех, которых я помню, руководствовались этим. Они никогда не говорили, но я так думаю. Анализируя их жизнь, в большинстве случаев они так и жили. Они достойно приходили и достойно уходили. Это самое главное — не потерять чувства собственного достоинства, идя по жизни. Не зависимо от того, что там происходит.

беседовал: Клейн
http://klein.zen.ru
фото 1,2,3 - www.mashina-vremeni.com
фото 4,5,6,7 - http://klein.zen.ru