|
Интервью с лидером "Машины времени", лучшей рок-группы Советского Союза. От «несуществующих» до высот перестройки. Андрей Макаревич: «Я надеюсь, что это только начало!" (Canadian Rtibune 22/08/1988) Когда на прошлой неделе Андрей Макаревич забежал к нам в офис "Tribune", для этого интервью, бабушки, дежурившие в фойе, оглядев его длинные до плеч темные волосы и джинсово – кроссовочный стиль, решили, что явился хулиган. Что ж, возможно они и правы: в свои 35 Макаревич, безусловный пионер советского рок-н-ролла, до сих пор остается самым популярным рок-музыкантом по эту сторону земного шара. Он вокалист и основной композитор «Машины времени», легендарной советской рок-группы, пережившей два периода: официального несуществования и полусуществования, будучи атакуемой прессой и критикуемой за «нигилистические» и «чуждые» взгляды и непривычный музыкальный стиль. Группы, которая теперь вышла на новый, неожиданно блистательный этап, сохранив неповрежденными корни своей популярности. Макаревич и «Машина времени» вскоре собираются приехать в Торонто, чтобы выступить на Фестивале Tribune Labor 28 августа, и будет невероятно интересно, как воспримут канадцы этот, так мучительно тяжело развивавшийся, русский рок. «Я думаю, мы сейчас одна из самых старейших рок-групп в Советском Союзе, - говорит Макаревич, выглядящий совершенно по-мальчишески со своими длинными кудрями и сияющими, даже озорными, глазами. Он почти свободно говорит по-английски, - Нам было по 19 лет. Первые десять лет нашего существования, мы были любительской группой – мы даже не мечтали о возможности работать профессионально! Это было просто нереально в 1970-е. Я могу сказать, что мы были запрещенной группой. На самом-то деле, не было никаких запрещенных рок-групп в Советском Союзе. Но, вы знаете, рок вообще в России всегда был в андерграунде. Он не был признан, как официальный вид искусства. Поэтому мы, как и многие другие группы, не имели накакого промоушена: ни радио, ни телевидения, и никакой возможности записывать свои пластинки. Мы записывались самостоятельно на обычные кассетные магнитофоны. » Как все поколение западных рок-музыкантов, Макаревич был покорен «Битлз» «Мы начинали с того, что слушали «Битлз», пытались копировать их песни, пробовали сочинять свои собственные, - говорит Андрей, - Это было в 1969 году." «Это весело, - размышляет он, - моя первая песня, которую я написал, была на английском, потому что в то время казалось невероятным петь рок-н-ролл на русском» Официальное признание «Машины времени» пришло с приходом в СССР перестройки. Всего полтора года назад на фирме «Мелодия» , наконец-то вышел их первый диск. А за последний год было выпущено 4 альбома, и весь четырехмиллионый тираж был моментально распродан. Но истинная популярность, все-таки, пришла значительно раньше. «Я думаю, мы начали ощущать ее где-то в 1975, - говорит Макаревич. - Это было несколько неожиданно для нас. Каким-то образом, записи наших концертов, сделанные нашими фанами, стали распространяться по всей стране. В любом городе молодые люди пели наши песни. И нас стали приглашать на гастроли. Вероятно, первым сюрпризом для нас было приглашение в Эстонию в 1979 году. Там в те дни было немножко больше свободы, чем в Москве, и они организовали рок-фестиваль. Когда мы туда приехали, мы переживали, потому что были уверенны, что мы здесь никому не известны, что здесь есть свои собственные популярные рок-группы, поющие на эстонском языке. Но когда мы начали играть – мы поразились!! – мы вдруг поняли, что они знают все наши песни и поют вместе с нами! На этом эстонском фестивале мы впервые почувствовали, что мы что-то значим. На развитие профессионального стиля «Машины времени» повлияло многое. «Это были Джимми Хендрикс и “Pink Floyd”, “Creem” и Santana, “Led Zeppelin” and “Deep Purple”, Элтон Джон, Стиви Уандер, - вспоминает Макаревич, - но самыми главными для нас всегда были «Битлз» Однако, музыка «Машины времени» нашла свою собственную нишу и свое уникальное направление. С одной стороны, по словам Макаревича, - "Русский язык очень отличается от английского по своей фонетике и это дало нашей музыке новую структуру." С другой стороны, русская народная мелодика, которую музыканты слышали с детства, тоже неожиданным образом повлияла на становление их собственного стиля. Поэзия «Машины времени» гораздо глубже и сильнее, чем у многих западных музыкантов. Впрочем, как и Советских. «Я думаю, что одной из причин, что к нам пришла популярность, - говорит Макаревич, было как раз то, что наши стихи здорово отличались от привычных песен, которые звучали на официальной сцене. В те дни все пели о том, что все в порядке, что мы первые в мире, что я тебя люблю и что солнце светит, - и это все. Мы пели о наших проблемах и о наших внутренних проблемах, - замечает он, - Теперь, когда я пытаюсь переводить какие-либо из моих старых песен, я понимаю, что не всё в них переводимо. Это очень тяжело, сделать их понятными для вас, американцев и канадцев, потому что ваши проблемы совершенно иные." Значительный перелом в жизни «Машины времени» наступил только в 1979 году. Это было когда «подул теплый ветер накануне Олимпийских Игр, - вспоминает Макаревич, - когда Госконцерт (государственная организация, занимающаяся проведением концертов всех известных советских артистов) пригласил группу и утвердил наш профессиональный статус". "После этого, - рассказывает Макаревич, - нам было разрешено устраивать легальные концерты по всему Советскому Союзу, кроме Москвы. Непонятно, почему. Мы все жили в Москве, но в Москве нам играть не разрешали.» До того как группа стала профессиональной, Макаревич был архитектором. Бессменный бас-гитарист «Машины времени» Александр Кутиков работал звукоинженером. Барабанщик Валерий Ефремов закончил химический факультет. Только Александр Зайцев, играющий на клавишных, имел музыкальное образование. «Некоторые американские критики говорили нам, что наш стиль слишком разноплановый. А это теперь не модно, - говорит Макаревич, - Каждая группа должна выдерживать свой стиль. Если ты играешь металл, то ты должен играть только металл, и т.д. Но когда начинали «Битлз», они не придерживались никакого стиля. Они пробовали играть каждую песню по-новому. То же самое пытаемся делать мы. Поэтому, возможно, наша музыка и не выглядит слишком модной. К тому же, я думаю, что после 70-х особых больших открытий в рок-музыке не произошло." За последние несколько лет перестройка очистила страну, изменив жизнь каждого. Для Макаревича и «Машины времени» перемены были громадными: пресса, радио и телевидение открыто показывали и увеличивали их популярность, открывая возможности и для выхода на мировую сцену. Все это для опытной, повидавшей виды группы, не только что-то удивительно новое, но еще и богатая возможность для дальнейших открытий. «Если бы кто-нибудь три года назад сказал мне, что будут такие перемены, я бы никогда этому не поверил, - говорит Макаревич, - Никто этого не ожидал. И самое ужасное, я думаю, то, что многие люди привыкли с тех пор, - а прошло долгих 50 лет, - привыкли не верить обещаниям. И поэтому ничего не делают. Вот самая большая беда перестройки. ...Но я надеюсь, что это только начало... Только начало...» Фред
Вайер,
корреспондент
в Москве. |